Один поворот, другой, зеркала петляли меж собой стараясь запутать. Может, не будь она ангелом этот простой трюк мог сработать, но Мирсия знала, видела путь, что словно нить вёл её к телу Саймона. Вот впереди показалось зеркало, огромное тянущееся высоко к сводам пещеры, сливающееся со стенами.
Она остановилась, протянула руку, касаясь стекла, надавила. Зеркало продавилось, пальцы утопали в поверхности. Оно приняло её, пропустило, и она шагнула сквозь него.
Стеклянный саркофаг стоял в центре пещеры, единственный источник света, что принесла Мирсия, отразился во всех поверхностях зеркал, освещая пространство. Она подошла, отпустила световой шар, позволяя тому повиснуть в воздухе, и прикоснулась к крышке саркофага, прильнула щекой к стеклу, ощущая тепло. Саймон лежал внутри, таким же, каким она его помнила. Глаза закрыты, лицо расслабленное, волосы отливающие золотом. Если бы только он принял её сторону, если бы только полюбил… Она отстранилась. С равнодушием взглянула на него и сдвинула крышку, глядя на тело сверху вниз. Нет, он бы не понял её мотивов, никогда не понимал.
Мирсия расстегнула высокий ворот чёрной рубашки лицезрея печать Врат времени расположенную на шее. Тонкие белые нити сплетались в неведомом узоре. Да уж, снять такое было не под силу даже ей. Она провела по печати пальцами и отпрянула, когда кожу обожгло что-то. Пальцы начали стремительно чернеть и рассыпаться. Во взгляде Мирсии поселился страх. Рука тлела, а чёрное полотно продолжало разрастаться, охватывая кисть.
— Нет! Не смей поступать так со мной, Торгус!
У неё не было выбора. Материализовав в руке серп, она без колебаний резанула по запястью. Лезвие серпа сделало своё дело. Без единой капли крови, на стеклянные плиты упала кисть, пальцы которой продолжали рассыпаться, после рука обратилась пеплом.
Культя продолжала тлеть, но постепенно жар отступал, оставляя после себя выеденные ожоги.
— Ловушка… — её разрывало от смеха и боли. Даже после смерти, по прошествии стольких лет, этот демон продолжал мешать ей.
На шее Саймона проступили слова на даргнийском. Мирсия скривилась, поняв их смысл.
«…Существо, чья душа будет очернена, не сможет коснуться заветного прошлого…»
— Я ещё вернусь, Саймон. Придётся немного подождать. — Покинув подземелье, Мирсия ушла прочь, оставляя за собой возможность, вернуться.
9.Переступая черту. Глава 5. Четвёртый страж безмолвия — Гнев (05.05.23)
Царь очнулся в тёмной комнате. Ещё недавно он думал, что уже не жилец, но странные ясные и цветные, даже, пожалуй, слишком цветные сны, заставили открыть глаза.
Он смотрел в потолок, резной рисунок на его поверхности изображал сцену соития, странную до боли мерзкую и вызывающую рвотный позыв из-за того кто именно участвовал в ней. Чёрные существа со стянутой узлами кожей, находившиеся в окружении звёзд.
Царь перевернулся на бок, точнее хотел это сделать, но понял, что что-то не так с ногами и отбросил одеяло. Ноги не шевелились. Не двигались вообще. Царь ударил по колену кулаком, ещё раз пытаясь хоть что-то почувствовать, но это ни к чему ни привело. Тогда внутри зародилась злость, переросшая в безудержный гнев. Он перекатился с кровати, упал на пол, попытался встать, а затем закричал, трясясь от ярости. Проклиная тех, кто сотворил с ним это, проклиная брата за то, что тот сослал его в тюрьму.
До слуха донеслись быстрые шаги, Царь напряжённо уставился на дверь, чувствуя, как по лбу покатились капли пота. Дверь открылась, и в комнату вошёл юноша лет шестнадцати лицо обрамляли светлые вьющиеся волосы, в узких злых глазах горело нетерпение.
Напряжённо оглядев его, парень раздражённо хмыкнул и, подойдя, подхватил Царя под руки, поднимая с пола. Потребовалось приложить усилие, но спустя какое-то время Царь вновь лежал на кровати, зло, сверля незнакомца взглядом.
— Ты хочешь убить меня так злобно зыркая, или что? — Подойдя к окну, парень распахнул шторы, впуская в комнату серый неприятный для глаз свет.
— Где старуха? Это она притащила меня сюда?!
— Какая разница кто притащил? Ты должен благодарить её величество за то, что она спасла тебя.
Царь смотрел на него исподлобья, затем схватился за колено, впиваясь в кожу пальцами.