Кайл наблюдал через окно спальни за работой солдат. За тем как они разгребали завалы, чтобы найти тела своих товарищей и друзей. Они потеряли многих. Против них выступила сотня хранителей, и эта сотня перебила семьдесят процентов его армии. Стоило ли оно того? Он пока не знал, пытаясь придумать, чем Джун могла ему отплатить и тем самым выполнить свою часть сделки.
Он потерял многих, но сильней всего его задевало то, что произошло с Хаком и Вейрой. Мана ЭруДзю сослала их в пустоту, а этот демон Эндер не сумел им помочь и Кайл сомневался, что тот вообще собирался это делать. Пусть это корыстно жестоко, пусть он не должен так думать, но если бы можно было вернуть двух генералов своей армии в обмен на оставшихся солдат, он бы согласился без промедления. Остались лишь Мэдин и Лина.
Мэдин слишком сильно переживал за Джун и оттого выполнял поручения так себе, постоянно что-то забывая сделать или кому-то что-то сообщить. Кайл впервые видел его таким рассеянным и от этого раздражался, просто ничего не мог с собой поделать. Да он тоже беспокоился о ней, гадал, для чего она нужна богу знаний, но так же понимал, что если бы Хорма Деус хотел убить её, то просто не стал помогать.
Лина же держалась на расстоянии. После того разговора о Герестоне Фоу и Сгибателе ветров, после её осуждающего взгляда когда они узнали, что Джун адепт Хормы, Лина кажется, возненавидела его даже больше чем прежде. Она продолжала выполнять приказы, продолжала будить его по утрам, но делала это, потому что должна, а не потому, что хотела.
Никакого доверия. Организация разваливалась как карточный домик, и Кайл знал и испытывал вину за то, что приложил к этому руку. Кажется, Лина была права, когда просила вернуть Гримбэла, под его командованием такого бы точно не произошло.
Дверь тихо открылась, и в комнату вошёл Мэдин. Кайл смерил его взглядом. Зелёную форму сменила одежда хранителей, так как она хотя бы была целой и чистой. Рукава рубашки задраны до локтя, ворот расстёгнут. На уставшем лице читалось нетерпение, а в зелёных глазах раздражение.
— Звал?
— Да. Отправляйся на четвёртую базу.
— Отсылаешь меня? — Его выражение лица приняло такой леденяще-холодный вид, словно слова Кайла его разочаровали. — Сейчас? И чем я это заслужил?
— Беспокойство не даёт тебе нормально работать. Надеюсь, на Земле ты придёшь в себя. Когда Джун вернётся, я скажу ей, где тебя искать. И… — он замолчал, будто не зная, стоит ли говорить, но всё же продолжил, — скоро День памяти.
На лицо легла тень печали, Мэдин поник, сжал пальцами переносицу и качнул головой. Он и сам думал об этом дне, но проблемы живых сейчас куда важнее мёртвых, а Кайл так просто…
— Поблагодари отца от меня.
Мэдин закрыл за собой дверь.
В висках неприятно кольнуло, остро, будто кто-то вонзил иглу. Жмурясь Кайл, отошёл от окна, спрятался от света.
— Гримбэл? — он произнёс неосознанно. Позвал, будто тот находился в комнате вместе с ним и услышал ответ, но не тот на который рассчитывал. При пробуждении Гримбэла болели старые шрамы на левой половине лица, но эта боль в висках была почти такой же, будто кто-то ломал в его разуме выстроенную стену. Стену коей Кайл огородил себя от нападок второй личности.
Тело бросило в жар, кожа покрылась испариной, Кайл рухнул на колени, спешно расстёгивая камзол и снимая его, а затем пришёл озноб, столь сильный, что вынудил его выползти на полосу солнечного света отбрасываемого на пол.
Кто-то…
Кто-то пытался отобрать контроль. Кто-то толкал, пробивал стену и рвался наружу, а затем всё прекратилось. Кайл не шевелился. Думал, искал в голове признаки другой личности, одновременно контролируя выстроенную стену, но ничего не нашёл.
***
После разговора с Игидой два дня назад, Алан почти не отдыхал, тратя всё своё время и направляя всё своё внимание на решение проблем. Опустошитель равновесия и Эрвин Тиджерон были заняты поддержанием Первого мира и восстановлением связей с другими мирами через Орден сфер. Эни, бывший секретарь госпожи Мирианны и Лирл помогали им, как могли, из Разжигателей войн так же кое-кто вызвался помочь.