— Что-то не понятно? — полюбопытствовала Арэлла, обратив на него внимание.
— Не думал, что я вплетён в план так сильно.
— Твои навыки по созданию живого генератора душ бесценны.
— Верно, бесценны. — Барри неприятно оскалился, с издёвкой в голосе добавив, — А самое интересное, что никто не сможет воспользоваться ими в случае чего. Ведь чтобы разобраться в этом кавардаке — он постучал пальцем по виску, — потребуется недюжинная смелость.
— Это…
— Предостережение. Видя, как здесь ведутся дела, — он обратил взгляд на Моркурио и покачал головой, — следует предусмотреть любой возможный исход.
Не дожидаясь ответа, наслаждаясь недоумением и злостью на лицах королевы и короля Хевен Кросса, Барри жестом позвал за собой Эйлу и покинул зал.
Минуло всего два дня, прежде чем появились первые результаты. Собрав небольшой отряд, в котором так же присутствовали Барри и Эйла, королева ЭруДзю покинула дворец слез, открыв путь в один из миров союза напрямую, так никакой пепел не мог их достать.
Её глаза побелели до такой степени, что могло показаться, будто зрачки светятся. Солдаты избегали взгляда королевы, не только потому, что им становилось не по себе, но и по той причине, что её состояние было нестабильно. Она не принимала подавители эти два дня и чувствовала себя прекрасно, но психическое состояние оставляло желать лучшего. Любой незначительный жест, крошечная ошибка, брошенный взгляд или необдуманное слово могло вывести её из себя.
Нерун, тридцать второй мир союза встретил их настоящим хаосом. Шаан граничащий с Неруном уже давно поглотили разломы, зашить которые хранителям не хватало сил. Именно из-за столь скверного соседства этот мир сейчас разрывало на куски. В такой обстановке пепел перестал быть основной проблемой уступив место на пьедестале выживанию в разрушающемся мире. Масла в огонь подливали переодетые в незнакомую форму солдаты ЭруДзю прибывшие лишь для того чтобы убивать выполняя волю своей королевы.
Арэлла не сдержала довольной улыбки при виде развернувшегося кошмара. Она могла наслаждаться зрелищем вечно, если бы только у неё не было иной задачи. Уняв улыбку, натянув на лицо маску серьезности, женщина махнула рукой, отдавая солдатам из отряда, прибывшего с ней приказ разойтись по территории и атаковать переодетых солдат. Они знали, на что шли, когда соглашались на такой план и знали, что сражаться в таком случае придётся насмерть.
Барри пока не участвовал. Вид развернувшегося в разрушенном городе сражения вызывал только скуку. Движения солдат казались медленными, неторопливыми и он, желая как-то занять себя, незаметно разрезал руку, позволяя магме из своего тела, течь на вымощенную камнем дорожку пока она не прожгла в той дыру. Так сосредоточившись, он мысленно повёл лаву вглубь почвы, скрытыми путями прямиком к солдатам в белой форме. На это ушло меньше минуты, и лава выползла на поверхность, оплетая ступню солдата прожигая обувь, штанину, кожу.
Одновременно с криком солдата Барри рассмеялся и, прежде чем Арэлла поняла, в чём дело, исчез, просочившись под землю, и оказался на поле боя, за секунду опутывая лавой выбранную жертву, превращая в кусок мяса, сжигая до костей.
Арэлла ничего не могла сделать, только наблюдать за ним широко раскрыв глаза. Он вмешался в её план, ослушался приказа, но она и не ждала, что носители камней будут слепо подчиняться ей. Это первый, но, очевидно, далеко не последний раз проявления своеволия с его стороны, с которым придётся столкнуться. Хочет сражаться, убивать? Пусть пока это не выходит за рамки и не идёт вразрез с её планами.
На одном убийстве Барри не остановился и дал себе волю, позволив лаве растекаться по улицам города сжигая всё на своём пути.
Эйла сделала лишь шаг, когда Арэлла увидела это.
— Тоже уходишь? — Девочка достала блокнот и, быстро написав что-то, вырвала листок, протянув тот женщине.
«Кровь бурлит. Его нужно остудить»
— Делай, если считаешь, что это поможет, — фыркнула Арэлла и, скомкав листок, бросила в лаву, увидев, как быстро он сгорел.
Девочка направилась к нему напрямик, не боясь обжечься. Лава под её ступнями тут же остывала и чернела, превращаясь в базальт.
Барри убивал самозабвенно, получая удовольствие от каждого движения, каждого удара и уклонения. В широко распахнутых глазах азартом сверкали разноцветные зрачки. Вот он поднырнул под удар, скорее по привычке так как после получения камня разрушения любое ранение даже не приносило боли и затягивалось за считанные секунды, и не дожидаясь пока противник сообразит в чём дело обратил свой кулак в лаву ударив того в грудь, наслаждаясь хрустом костей и криками. Когда дыра в груди разрослась и стала несовместима с жизнью, крики смолкли. Запрокинув голову, Барри удовлетворённо выдохнул, глядя в красное от пожара, затянутое дымом небо.