В один из дней она решилась подойти к Дейну.
— Что ты хочешь сделать? Ты с ума сошла, Айра?! Они тебя убьют!
— Нет. Я спасу её, если ты мне поможешь. Отвлеки стражу, а я заберу девочку и сбегу. Завтра ЭруДзю не будет, это единственная возможность… Пожалуйста.
— Ты осознаешь, что мне тоже придётся бежать? — Она кивнула. Дейн провёл по лицу ладонью, пальцами сжал переносицу. — И всё равно просишь тебе помочь? Кто вырастит её?
— Я.
— Ты никогда даже не подходила к детям, Айра. Не знаешь что им нужно, как с ними обращаться. А эта девочка не простой ребёнок, она дочь ЭруДзю и ты сама знаешь, что это значит. Сможешь справиться?
— Смогу. — В глазах девушки стояла решительность. Дейн предпринял последнюю попытку отговорить её.
—ЭруДзю будут искать её. Придётся скрываться.
— Я… понимаю. И найду способ её защитить. Скрою правду её происхождения, а мы… мы можем заменить ей родителей.
Он не мог ей отказать, наверное, потому что сильно любил, но не сдержал едкой усмешки.
— Вижу в твоих мечтах мы втроём уже счастливая семья, но всё это осуществится, только если справимся. В противном случае нас ждёт смерть.
Ночью следующего дня они бежали. Бежали прочь из Хевен Кросс, а за спинами слышался топот преследователей. Сотни солдат искали их, следовали из разлома в разлом, прочёсывая миры, но так и не смогли догнать, потеряв беглецов в одном из миров союза.
Сумев сбежать и выжить, они залегли на дно в одном из самых непримечательных миров. На Земле. В месте, где ЭруДзю стали бы искать в последнюю очередь, потому что ненавидели людей за свою причастность к ним.
Айра была слаба, поэтому Дейн используя морок, изменил их облик, превратив в людей. Имена так же пришлось сменить.
Айра и Дейн
Анна и Джон
Затем пришло время самого трудного — адаптации. Они учились жить заново, без войны, без приказов, без убийств. В восьмом мире всё это пришлось оставить позади. Они учили язык, искали работу, место, где смогут спокойно жить. Сидели с Арион по очереди, пока один заботился о девочке, другой подрабатывал.
Однажды Джон вернулся домой раньше положенного. Лицо бледное, губы плотно сжаты, в глазах застыл страх. Он запер дверь, задёрнул шторы и только после повернулся к девушке. Анна держала девочку на руках, та крепко спала, не подозревая, что происходит.
— Это они? — Джон кивнул, подошёл и, притянув к себе девушку, обнял, будто хотел уберечь её, спрятать от всех опасностей и невзгод. — Что теперь?
— Постараемся не высовываться. Они ищут, но пока не знаю наверняка здесь мы или нет. Я не видел их, только ощутил присутствие.
Несколько следующих недель они прятались, меняя место каждые пару дней, они снимали комнату в мотеле, ночевали в заброшенном доме, в подвале, а иногда и на улице. Такой образ жизни для ребёнка был совершенно неприемлем и вскоре девочка заболела.
Бесполезно. Единственное слово, что продолжало крутиться в голове ни на мгновение не покидая мысли. Бесполезно было считать, что им удастся сбежать от ЭруДзю. Они с Анной устали, вымотались и деньги с таким трудом заработанные в первые дни, закончились. Им не оставалось ничего кроме как добровольно сдаться и вернуть ребёнка, но за это их ждала казнь.
Арион ворочалась в руках, а затем проснулась, воззрев на него. В бледно-голубых выцветших глазах застыло понимание. Она не плакала, хоть на крохотном лице и проявились алые пятна от температуры.
Он никогда не хотел детей, они не вызывали в нём тёплых чувств и ассоциировались лишь с одним словом — проблемы. Может, так и было, Арион действительно доставила им немало проблем, но это был их выбор, не её. И впервые с момента побега Джон почувствовал что-то, глядя на девочку. Ему захотелось её защитить. Нужно продолжать пытаться. Даже если ничего не выйдет сдаваться на полпути, чтобы после гадать, что ещё можно было сделать, он не намеревался. Теперь нет.
Она явилась Анне за пару часов до рассвета. Девушка спала, прижимая руки к груди, ей снилась погоня. Снились солдаты ЭруДзю и их с Джоном головы насаженные на пики у стен Дворца слёз в назидание остальным. А затем кошмары заволокла пустота, посреди которой выросло зеркало. Анна подошла, не ощущая опасности, взглянула на собственное отражение искажённое неровной поверхностью стекла, на глаза печальные и робкие.