Успокаивал Анну только Роб, всегда обнимая её. Джун смотрела на брата, не видя странности, да, он повзрослел став даже старше неё, ведь теперь ему было около двенадцати, но разве это причина расстраиваться? Теперь на сеансы её отвозил отец, выкраивая время посреди рабочего дня, а после забирал, но не спешил отвозить домой. Они катались по городу, ели то, что попросит Джун, сидели в парке или гуляли по торговому центру. Делали все, чтобы как можно дольше оттянуть момент возвращения.
Сеанс подходил к концу и отец наверняка уже ждал её, но странная женщина продолжала упрямствовать.
— Просто посмотри. Ты всё забудешь, обещаю и больше никакой боли. Никаких страданий. Никаких монстров.
Девочка замерла, словно испуганный зверек, уставившись на женщину заплаканным взглядом, широко раскрыв глаза. Странный стеклянный круг, совсем небольшой в размере, покоился на раскрытой ладони.
— Возьми его.
И она взяла только для того чтобы её оставили в покое. В тот день после сеанса Джун вернулась совсем иной, она больше не плакала, диссонанс в отношении Роба испарился, будто для неё он всегда был старшим братом, а так же забыла о Кайле, не подозревая, что ей помог Саймон, дабы уменьшить боль девочки и не позволить той сойти с ума.
10.По второй ветви. Глава 16. Подобрать записку (25.05.23)
Он поднялся в свою комнату сразу после разговора с родителями. Их рассказ… разве можно было с лёгкостью поверить в тот бред, что они несли? Неужели они считали, что он без колебаний примет их историю как данность не получив никаких доказательств? Одна деталь во всём сказанном нашла отголосок в его душе. Он действительно не помнил себя до двенадцати лет, не помнил, как научился говорить, как пошёл в школу. Были ли у него друзья? Всё это будто стёрли ластиком, оставив зияющую пустоту. Он отчётливо помнил то рождество, мама только и делала, что плакала, в чём-то обвиняла Джун, а Роб пытался защитить сестру, обнимая мать, силясь её успокоить.
Роб прошёлся по комнате, у стены до сих пор лежали одеяло и подушка, что Джун притащила к нему в комнату посреди ночи. Что-то привлекло его внимание, и он сел за торчащий уголок, вытягивая из-под подушки клочок бумаги. Развернул.
код мира 8-1.2.18133.8.
зеркало
— Что за?.. — Вперив взгляд в записку, Роб вскочил на ноги, пошатнулся. Родители точно не могли подкинуть такое, на бумажке был не их почерк и не почерк Джун. Вспомнил рассказ сестры о кошмарах и полукружья шрамов. Прежде за ней такого не замечалось, он бы понял, если бы таким образом она подавляла чувства, пыталась справиться со страхом и прежде, но тут сразу шрамы, давно зажившие.
Он вернулся к родителям, найдя тех на кухне. Они ничего не предпринимали, словно действительно верили в сочинённую сказку. Заметив движение, Анна вскинула голову ожидая увидеть Мирсию, но поняв, что перед ней сын только спросила:
— Собрал вещи?
— И не начинал. Вот. — Он бросил на стол записку. — Нашёл под подушкой Джун.
Джон прочитал написанное, протянул Анне и покачал головой, зарываясь пальцами в волосы, сдавливая виски.
— Она прошла сквозь зеркало, а мы ничего не поняли! Была на той стороне…
— Значит, всё было зря?..
— Ей снились кошмары, — добавил Роб, более скептично продолжив, — А что за зеркало? То самое из вашей истории, которое ведьма якобы просила хранить?
— Ты до сих пор не веришь. Оно здесь. — Анна вскинула руку, указывая на дверь кладовой. — Только не открывай, скоро и так увидишь всё своими глазами.
— Послушай Роб, — обратился Джон к сыну тоном, не терпящим пререканий и недоверия. — Когда всё случится, продай дом. Не оставляй себе, не надо. Это слишком опасно пока зеркало здесь. Позвонишь по номеру, я оставил его на столе в кабинете, и избавишься от этого места. Станешь свободным.
— Свободным от чего?
— От бремени нашей величайшей ошибки.
***
Он ждал прямо как родители, но надеялся, что по истечении дня ничего не случится и их ложь раскроется. Тогда вопрос, куда забрали Джун, вновь станет актуальным. Роб считал, что мать могла сдать её в психушку, она всегда опасалась дочери и хоть и пыталась не показывать этого, относилась к ней с опаской, будто каждую секунду ожидала подвоха.