Там у дальней стены храма за солеей возвышалась статуя безликой женщины, чьё лицо наполовину перекрывала удерживаемая в руках карта. А сквозь тёмное витражное стекло усыпанное золотыми созвездиями на статую падали длинные тонкие лучи.
Иди же, — раздался голос в голове, и Джун прошла внутрь, медленно минуя ряды служителей, надеясь увидеть лицо хоть одного из них, но без толку.
Остановившись у солеи, она вскинула голову, внимательней оглядывая статую. Бледный силуэт отделился от неё и, подлетев, завис над полом. Белое одеяние Мерлины развевалось, несколько слоёв юбок скользили, словно в помещении блуждал ветер. У богини не было рта и носа, глаза две белые прорези. Полупрозрачную кожу испещряли тысячи крошечных точек, сквозь которые просачивался яркий режущий глаза свет.
Здравствуй, тебе нужна помощь? — Джун оглянулась, пытаясь понять, слышит ли её голос кто-то ещё, но судя по всему, богиня мысленно говорила лично с ней. — Они нас не слышат. Можешь не говорить вслух.
Ладно.
Так для чего ты здесь?
Я… — из-за того, что богиня говорила с ней в её же голове, мысли путались. Мерлина не пыталась читать то, что Джун по привычке как когда-то от Рена прятала, она бы почувствовала. — Я пришла за вашим символом.
Кто из моих братьев и сестёр послал тебя за ним?
Хорма Деус.
Богиня не переменилась, только на какое-то время задумалась, заставляя Джун ждать, а затем ответила:
Хорошо. — Опустившись, богиня вытянула ладони, на которых материализовалась звезда, один из лучей которой был длиннее других. — Это путеводная звезда. Передай её моему брату и скажи, что я против его плана, но понимаю.
Так просто? — Джун смотрела на символ в своих руках, пытаясь осознать произошедшее. Не веря, что богиня ничего не попросит взамен. — И никаких условий? — На краткий миг в голове пронёсся облик Ламии, и Мерлина увидела это.
Ты встретилась с моей бесчестной сестрой и решила, что мы все такие? Служение моему брату должно было натолкнуть тебя на мысль, что боги так же многогранны как смертные. Мы чувствуем боль, если нас ранить, поддаёмся порокам и идём на поводу у собственных эгоистичных желаний в попытке достигнуть ещё большего величия.
Спасибо. — В благодарности она чуть склонила голову, а затем решила спросить то, что беспокоило с самого прибытия в Тирабат. — Могу я спросить? Этот мир пострадал от Мефериаль?
Первородный демон поглотил мир, соприкасающийся с этим, превратив ткань пространства в лоскуты. Большая часть жителей обратились в прах, как и всё вокруг. Выжили лишь те, кто пришёл сюда в мой храм. — Мерлина повела головой, словно осматривая служителей, и продолжила, — они страдают, прячут покрытую язвами кожу под мантиями, что я создала, дабы унять их боль. Я защищаю их, здесь они в безопасности, но так нельзя. Хранители обязались защищать их, но не сумели предотвратить трагедии. Разве можно доверять тем, кто не сумел защитить даже себя?
Ясно… — склонив голову, стыдливо пряча взгляд, Джун коснулась покрытого шрамами лба и перевела дыхание. Да она больше не хранитель, но была им в момент пробуждения Мефериаль. Ограничителя не было, но кристалл до сих пор был у неё, висел на шее, как напоминание о том кем являлась.
Это всё, что ты хотела узнать?
Да… да, всё.
Уверена? Мой брат поручил нелёгкую задачу. Тебя ждёт долгий путь, разве не хочешь чтобы я указала направление, куда тебе отправиться дальше чтобы всё прошло хорошо?
Вы покровительница путешественников. — Джун мрачно усмехнулась, глядя на путеводную звезду, наблюдая, как внутри переливается свет.
А ты не путешественник? Разве не прошла ты десятки миров в бытность хранителем?
Джун вздрогнула, пальцы чуть крепче сжались вокруг символа Мерлины. Богиня не испытывала злобы, сказав это как данность и ничего более, но от этого не легче.