Но быть Книгочеем – это не только обладать привилегиями, но и нести тяжёлую ношу вечного одиночества. Они не имеют права привязываться к людям, занимать чью-либо сторону и забывать о своём долге. Ведь всё, что требуется от них – наблюдать со стороны, и помнить, что в первую очередь они хранители знаний, памяти и прошлого.
(Ст.К)
Как совершила следующее перемещение, не помнила. Давление внутри черепной коробки было таким сильным, что из носа хлынула кровь. Джун закашлялась, машинально подставив руку, и замерла, глядя на окровавленную ладонь.
Она больше не увеличивала скорость до семи. Боялась утонуть в бесконечном потоке, как однажды случилось в сфере времени, а то и вовсе умереть от такой нагрузки. Вероятно, человеческое тело не годилось для камней разрушения. Может камень убивал её прямо сейчас вне зависимости от того сколько лет жизни осталось на шкале. В совокупности со сломанным ограничителем и очернением, что ей удалось замедлить, только остановив для себя ход времени, Джун полагала, что умрет, стоит потерять контроль.
Пребывая на границе сознания, готовая сорваться во влекущую темноту, она в последний раз окинула взглядом шкалу времени, сверившись с датой, и отключилась.
173520.3.16.11.33 / 18.2.22.19.43
26.06.18084/ 15.09.17951
***
Чёрный песок взмыл в небо, застилая путь беспросветной пеленой. Двое странников медленно шли сквозь пески, прикрывая лица.
— Эй, старик. Долго нам ещё? — поинтересовался рыжеволосый парень, зевая от скуки.
Старик в чёрном одеянии не ответил, только сильнее надвинул капюшон, скрываясь от песка.
— Да ладно! Хва-атит молча-ать… — Отросшие рыжие волосы удерживала полосатая налобная повязка, но они всё равно, то и дело лезли в глаза. — С тех пор как мы покинули Андор, ты и словом не обмолвился о нашей цели.
— Пока мне нечего тебе сказать.
— Хмф… Как всегда и слова лишнего из тебя не вытянешь. — С упрёком сказал парень, смерив старика взглядом вишнёвых с серебристыми вкраплениями глаз.
— Если ты всё ещё намерен стать следующим книгочеем…
— Ага-ага, — парень заинтересованно подался ближе, вслушиваясь в каждое слово.
— Сначала научись терпению! — рявкнул старик и капюшон слетел с его головы, открывая морщинистое лицо, татуированное странными символами. Длинные седые волосы и бороду практически до пояса в нескольких местах стягивали узлы. Грубые черты лица в виде большого носа, густых бровей, и тёмных глаз, что в данную секунду отражали негодование, прибавляли ему ещё несколько лет.
— Ауч!.. — закрыв ухо ладонью, недовольно прошипел парень. — За что?!
— Ты не слушал.
— Я слушал! И вообще, ты вечно говоришь: «научись терпению» но то, что ты мне сейчас продемонстрировал совсем не похоже на терпение!
— Заканчивай разыгрывать трагедию. — Он посмотрел на парня, спросив, — Уже выбрал новое имя?
— Эм-м, — Он задумчиво обвёл пальцами челюсть, — Наверное, Кана. Давно я так не назывался.
— Хорошо.
— Настолько давно, что уже мог бы стать книгочеем.
— Не мели чепухи… — проворчал старик, накидывая капюшон усыпанной шрамами рукой.
— Но ведь!.. Ха-а… Эта недавняя битва… люди умирали прямо на моих глазах, а я не смел помочь им. Не смел вмешаться. Мне не по себе от такого. Будто поступаю неправильно. — Он закинул руки за голову, в голосе сквозила даже не боль, а скорее разочарование в самом себе.
— Смирись и живи дальше, — старик говорил спокойно, воспринимая эмоции Каны не как должное, а скорее как нечто неправильное. Рудимент, который нужно вырезать. — Думал, ты уже привык.
Кана замедлил шаг, глядя на что-то впереди и, убрав руки из-за головы, прищурился. Выражение лица стало непривычно серьезным, когда он заговорил.
— Там что-то есть. — Книгочей не успел отреагировать, когда парень сорвался с места и побежал по песку в небольшую горку, больше не замечая ничего вокруг.
— Стой!
Он несколько раз оступился, соскользнул ногой, прежде чем добрался до увиденного и присел. Развернувшись, махнул старику.