— То есть дети растут на деревьях? Такое вообще возможно?
— Чего только не встретится в мирах, — усмехнулся Кана и подал девушке руку помогая подняться.
— И его ветвь хотела Вермина. Да где бы я достала её? — Оправив одежду, Джун скрестила руки на груди и повела плечами, стараясь не думать о причудах богов.
Волосы растрепались и разметались по плечам, Джун заправила за ухо мешающую глазам прядь и принялась скручивать их в тугой жгут, закрепить или завязать который было объективно нечем. Она уже давно отвыкла от длинных волос и забыла, как с ними бывает неудобно. Закончив, она поправила ремешок сумки и подняла с песка тетраэдр.
— Ну, вот и всё. — Кана устало потянулся и закинул руки за голову, делая глубокий вздох.
— Да. Всё. — От предстоящего расставания девушку накрыло чувство грусти.
Эти несколько дней проведённых в их компании позволили ей во многом разобраться и многое понять. Ни с кем иным она не смогла бы затронуть такие откровенные для неё и в каком-то смысле болезненные темы. В особенности о Хорме и его пагубном влиянии на неё. Она их не знала, но понимала, что расставшись сейчас, вероятно, больше никогда их не встретит. Так какая разница, что они о ней думали?
Джун даже не стала спрашивать о грубо вырванных воспоминаниях. Книгочей и Кана ничего ей не сделали, не причинили вреда, а если и хотели скрыть что-то, таким образом, разве можно было их за это судить?
— Я благодарю вас, за то, что не бросили в пустыне, — обратилась она к ним, — Что рассказали так много того чего, вероятно, я сама никогда бы не узнала. И благодарю за то, что помогли получить символ Вермины Луо.
Книгочей опёрся на трость и окинул девушку хмурым взглядом.
— Запомни никогда не благодари за то, последствия чего тебе неизвестны. Стала ли встреча с нами для тебя удачей или же нет, ты узнаешь лишь в конце, когда уже ничего нельзя будет изменить. Здесь мы разойдёмся.
— Я знаю.
— Мне вот даже как-то грустно стало, — Кана слабо улыбнулся и подошёл к ней. — Вряд ли мы ещё увидимся, но если захочешь, попробуй найти наш клан. Это не должно быть тяжело.
Кивнув, понимая, что вряд ли воспользуется его предложением, она достала из сумки тетраэдр и, последний раз окинув Книгочея и Кану взглядом, открыла его.
Старик смотрел на девушку до тех пор, пока она не исчезла, растворившись в воздухе. Затем нахмурившись, он скривил губы и строгим тоном произнёс:
— Ты применил откат событий без моего дозволения. Дважды.
Кана почесал голову, не представляя, что сказать, он не хотел оправдываться, но на ум больше ничего не шло.
— Ей нужна была помощь. Вермина ни за что не отдала бы ей символ без платы. А второго сердца у нас не было.
— Оно нам и не требовалось, ведь то была не наша забота! Ты хоть представляешь, что сделала бы богиня, поняв, что её одурачили?!
— Но я хотел ей помочь. Тем более откат не навредил нам. Я всё рассчитал. А ещё то о чём ты спрашивал, старик. Я подверг откату и её воспоминания, всё же знать такое сейчас, когда она и так узнала слишком много об этом мире, ни к чему. Видел выражение её лица? Она же с трудом сохраняла спокойствие, пытаясь переварить услышанное.
— Её взгляд, — Книгочей задумчиво провёл ладонью по бороде. — На мгновение мне показалось, что она поняла. Даже знала, о чём говорит Вермина Луо. Но такое просто невозможно. Ни одному смертному во всём мире неведомо о Первородных. Ладно, идём. Раз закончили нам здесь тоже делать нечего.
— Вернёмся в клан и всё запишем?
— Ты запишешь.
— Эм-м, может всё же ты, старик? У меня как-то не очень с образностью.
— Образность и ни к чему. Только сухое изложение фактов.
— Да эти тексты потом же читать невозможно! — Всплеснув руками, Кана поправил налобную повязку и уже собирался последовать за наставником, когда на подветренной стороне бархана, с которого свалилась Джун, что-то блеснуло на солнце, привлекая внимание. — Постой, старик! — выпалил он и подбежал, извлекая из песка рукоять. — Это же… — Он обернулся к наставнику, когда тот подошёл ближе, и протянул ему Сгибатель ветров. — Наверное, он выпал из сумки, когда Джун упала.
— И что ты намереваешься с ним сделать? Эта девушка пришла из будущего, вернуть уже не получится.
Кана неопределённо повёл плечами и, повертев рукоять в руках, сжал её крепче.