Совершенно очевидно, что само существование именно такой технологии получения пурпура в Коста-Рике, Мексике и Эквадоре, а также в Перу является неопровержимым аргументом в пользу трансокеанских контактов с мореплавателями из Средиземноморского бассейна, имевших место в древности. Именно к такому мнению пришли ученые, не желающие сковывать мысль устаревшими догмами. В 1937 г. Вольфганг Борн, специалист в области красителей из раковин моллюсков, писал: «Невозможно допустить, чтобы столь громадное число схожих черт было чисто случайным; видимо, следует говорить об общем источнике обеих этих цивилизаций, ибо нет никаких сомнений в том, что технология производства пурпура в Центральной Америке была заимствована у древних жителей Средиземноморья». Более того, Томас Кроуфорд Джонстон в своей книге «Могли ли финикийцы открыть Америку?», опубликованной в 1913 г., писал: «По-видимому, самым веским доказательством появления финикийцев в Новом Свете является технология получения красителей [особенно пурпура], сохранившаяся у аборигенов Америки».
Надо сказать, что финикийские мастера держали в строжайшей тайне метод получения пурпурного красителя из раковин murex. Таким образом, очень маловероятно, чтобы точно такая же технология могла возникнуть независимо от них в каком-то другом регионе, поскольку ей присущи весьма специфические особенности. Куда разумнее предположить, что мастера получения пурпура, прибывшие из-за океана, попросту продали ее представителям туземных культур, поскольку те никак не могли составить им конкуренцию на тогдашнем рынке.
Сторонники гипотезы о трансатлантических контактах мореплавателей из Средиземноморья с Американским континентом, имевших место в античности, могут сказать, что технология производства пурпура в Древней Японии является свидетельством того, что этот метод был завезен в Америку из Юго-Восточной Азии. С другой стороны, вполне возможно, что если в те времена существовали некие транстихоокеанские культурные контакты, то купцы из Юго-Восточной Азии вполне могли узнать технологию производства пурпура от туземных жителей Америки, которые, в свою очередь, позаимствовали эти знания у финикийцев и карфагенян. Это вполне вероятная версия, согласующаяся с известными науке фактами.
ПРИЛОЖЕНИЕ II
ХЛОПОК
Когда Христофор Колумб и члены его команды в октябре 1492 г. достигли берегов Кубы, они узнали, что островитяне выращивают не только маис (кукурузу) — именно тогда европейцы познакомились с этой культурой и впервые отведали маисовые лепешки, — но и табак и, что еще важнее, хлопок. Именно из него туземцы, или американские индейцы, плели сети и делали постели-гамаки, а также одежду для женщин. Так, чужеземцы обнаружили, что только в одном из домов хранилось «12 500 фунтов» хлопковой пряжи. Хлопка и пряжи было столько, что аборигены отдавали испанцам огромные корзины с пряжей в обмен на самые обычные вещи, вроде кожаных ремней.
Когда на протяжении первой половины XVI в. испанцы вторглись в Мексику и Перу, они обнаружили, что там повсеместно возделывают хлопок. Это открытие вызвало у них немалое удивление, ибо в Европе хлопок выращивали, пряли и ткали из него материю на протяжении вот уже нескольких тысячелетий. Впоследствии археологи установили, что наиболее ранние следы выращивания хлопка в Америке относятся к III тысячелетию до н. э. Древнейшие образцы хлопковых тканей были созданы в первую очередь представителями культуры Хуака Приета в северном Перу.
Само наличие хлопка в Новом Свете задолго до появления конкистадоров было тайной, весьма занимавшей сэра Джозефа Баррта Хатчинсона, видного авторитета в области ботаники, и двух его коллег, Р. А. Сайлоу и С. Д. Стивенса. Но возможно ли, чтобы между возделыванием хлопчатника в античном мире и одомашненными сортами той же культуры в Америке существовала какая-то связь? Ученые провели исследования генетической взаимосвязи между различными видами хлопчатника и довольно скоро получили весьма красноречивые результаты. Вышеперечисленные исследователи установили, что как дикорастущие, так и одомашненные сорта хлопчатника, распространенные в Старом Свете, содержат 13 крупных хромосом, тогда как для сортов, растущих в естественных условиях в некоторых районах Америки, характерен набор из 13 малых хромосом. Однако образцы хлопчатника, взятые из полуистлевших фрагментов тканей, обнаруженных в захоронениях людей культуры Хуака Приета в северном Перу, имели набор, состоявший из 26 хромосом — 13 крупных и 13 мелких. Исследования образцов одомашненных сортов хлопчатника, полученных в различных районах Америки, а также на некоторых островах Полинезии в Тихом океане (последнее, вне всякого сомнения, свидетельствует о торговых контактах с Америкой), дали такие же результаты. Научное значение этих выводов просто невозможно переоценить, ибо они говорят о том, что множество сортов хлопчатника, с незапамятных времен выращиваемых в Новом Свете, представляют собой гибридный вид, полученный в результате скрещивания сортов из Старого Света с сортами, распространенными только на Американском континенте.