Глава 14
— Твоя кожа, — сказала Бодхи, скользя взглядом по стройному телу дроу, — она такая… Можно к тебе прикоснуться?
Женщина-дроу улыбнулась и пожала плечами. Бодхи провела кончиком пальца по щеке дроу, и женщина, улыбаясь, потянулась к ней. Бодхи уловила подтекст этой улыбки. Она и сама так улыбалась — обычно перед тем, как сделать кого-то вампирским рабом.
— Удовлетворена? — игриво спросила дроу Фаэре.
— Нет, — ответила Бодхи, убирая руку, — но сегодня ночью… другие приоритеты.
— Ночью? — игриво и легкомысленно поинтересовалась Фаэре, при этом понимая, что каждую секунду может случиться что-то ужасное.
— Просто привычка, — признала Бодхи. — Прошу прощения.
Женщина-дроу пересекла тускло освещённую комнату, едва слышно ступая по изысканному ковру из паучьего шёлка. Она откупорила графин с вином, взяла бокал и показала его Бодхи, но та в ответ лишь покачала головой.
— Ты меня не боишься, — сказала Бодхи.
— А должна?
— Я вампир, — прямо заявила Бодхи. — Обычно это тревожит людей.
Фаэре засмеялась. Этот звук ласкал уши Бодхи, что было приятно и волнительно когда-то в прошлом.
— Я не «люди», Бодхи. Я дроу.
— Ты так говоришь, будто ты единственная дроу.
— А ты так говоришь, будто ты — единственный вампир.
Бодхи кивнула, признавая правоту замечания, и уселась в глубокое кресло, обитое необычной мягкой кожей. Она коснулась обивки так же, как касалась чернильно-чёрной кожи дроу.
— Полурослик, — объяснила дроу. — Очень дорогая.
Бодхи знала, что прошла ещё одно, достаточно примитивное испытание, когда не отдёрнула руку.
— У вас есть части фонаря, — сказала Фаэре, меняя тему.
Бодхи кивнула и ответила:
— Мой брат выполнит свою часть сделки, если вы выполните свою.
— Я дроу, — заметила Фаэре. — Сделки — это наша жизнь. Я приманка, не так ли?
Бодхи засмеялась и кивнула, пожала плечами и сказала:
— И в процессе ты получишь то, чего хочешь, Фаэре.
Дроу улыбнулась, её фиолетовые глаза сверкнули.
— Мне здесь нравится, — произнесла Бодхи, лаская взглядом богато обставленную комнату и задержавшись на высоком окне, откуда открывался вид на подземный город. — Здесь никогда не светит солнце.
— Рай для вампиров, — шепнула Фаэре.
— Рай для дроу, — отозвалась Бодхи.
Фаэре пристально посмотрела на неё и сказала:
— Мы не всегда жили здесь.
Вернув взгляд, Бодхи повторила:
— Вы получите то, что мы обещали, если выполните то, что пообещали вы.
— Мифал.
— Власть, — согласилась Бодхи. — Достаточная, чтобы уничтожить твою мать, не так ли?
Фаэре улыбнулась и отвернулась.
— Сомневаюсь, что ты в силах осознать все нюансы моего положения. Это не просто убийство матери.
— Ну конечно нет, — тихонько сказала Бодхи, хотя знала, что именно так всё и есть.
Сначала был туман.
Они находились под землёй какой-то неопределённый отрезок времени, и все трое погрузились в своеобразный транс. Неожиданностей в Подземье хватало, но с каждой из них разбирались по очереди. Они упорно продолжали двигаться дальше. Через неравные промежутки им встречались следы Айреникуса — этого хватало, чтобы понимать, что они на верном пути.
Сначала туман был просто очередным случаем в долгой череде странностей, пронизывающей их приключения в Подземье. Туман был холодным, не слишком густым и казался даже естественным. Абдель легко мог поверить, что разная погода бывает даже в Подземье.
Они продолжили путь, может быть, стали немного осторожнее. Все трое придвинулись поближе друг к другу, чтобы случайно не разделиться в тумане.
— Мне сложно поверить, — сказала Имоэн, — что это просто какое-то совпадение.
Её почти смертельная рана зажила, но не до конца. Лицо Имоэн было бледным и, пожалуй, слегка измождённым. Она казалась серой и всё время чувствовала усталость. Джахейра молилась над ней, и это немного помогало, но для настоящего исцеления всегда не хватало какой-то капли.
— Должна признать, — ответила Джахейра, — что это лежит за пределами моих познаний, но не думаю, что нам стоит паниковать.
Абдель вынул меч и улыбнулся.
— Я постараюсь не паниковать, но если что-то использует этот туман как укрытие…
— Здесь внизу может быть опасно, — раздался в пелене тумана незнакомый голос.
Абдель замер, расставил ноги пошире, готовый ко всему, даже несмотря на то, что голос очевидно принадлежал молодой женщине и казался не особенно угрожающим.