— Дженра, — сказала Фаэре, использовав фальшивое имя Имоэн, — я, кажется, начинаю тебя вспоминать.
Имоэн коротко кивнула и хитро улыбнулась. Фаэре шагнула к ней ближе — совсем близко — и сказала:
— Ты заменишь Соласейна и будешь выполнять все его обязанности.
— Да, госпожа, — ответила Имоэн.
— Все его обязанности, — подчеркнула дроу.
— Да, — уже медленнее отозвалась Имоэн, глядя женщине-дроу в глаза, — госпожа Фаэре.
— С ней бывает… непросто, — сказала Джахейра, притворяясь, будто знакома с правительницей дроу.
Соласейн сделал большой глоток странного напитка, который по запаху показался Абделю похожим на пиво, и выдавил из себя улыбку.
— Иного и ждать не стоило.
Абдель сделал третий осторожный глоток из собственной кружки и снова оглядел помещение. Таверны дроу, если эта была типичным их образцом, представляли собой тихие, серьёзные места, полные тихих, серьёзных посетителей с кожей тёмного эбенового цвета. Здесь было темно, горели лишь редкие свечи, а меню состояло из таких блюд, которые Абдель вряд ли смог бы заставить себя съесть. Живые пауки… уж лучше он будет голодать.
Джахейра быстро подхватила самую удачную ложь Имоэн, и Абдель был искренне счастлив, что она справляется не так хорошо, как его названная сестра. Соласейн пытался держаться стоически после сокрушительной, судя по всему, неудачи, огромной потери положения, после которой он мог и не оправиться. Казалось, он чувствует себя лучше благодаря присутствию понимающей женщины, и Джахейра играла свою роль с крайней осторожностью.
— Конечно, — сказала она, — она разочарована, что и неудивительно.
Соласейн кивнул и ответил:
— Я подвёл госпожу.
— Но вот так унижаться… — произнёс Абдель. — На твоём месте…
— Тзвин! — рявкнула Джахейра, используя дроуский псевдоним Абделя.
Абдель притворился подобающе пристыженным и отвёл взгляд.
— Возможно, — обратилась Джахейра к Соласейну, — тебе нужно что-то поменять. Можно служить и другим домам, не так ли?
«Надеюсь, — подумал Абдель, — Соласейн не поймёт, что это не риторический вопрос».
Соласейн посмотрел на Джахейру — посмотрел прямо впервые за долгое время.
— У других есть амбиции, — сказала та, глядя прямо в глаза дроу с таким выражением, от которого Абдель моментально и сильно заревновал.
— Джа… — начал он, но оборвал себя, прежде чем успел произнести её настоящее имя. Он попытался вспомнить её странный псевдоним, но не смог, так что промолчал.
Джахейра наградила его притворно-уничижительным взглядом, и Абдель отвёл глаза.
Соласейн заметил этот обмен. Обращаясь к Абделю, он сказал:
— Для этого и нужны мужчины, друг мой. Таков естественный порядок вещей.
— Воистину, — согласилась Джахейра.
Соласейн сделал ещё один длинный глоток своего напитка, и Абдель последовал его примеру.
— Говори, — подтолкнула его Джахейра.
— Яйца, — ответил Соласейн. — Вам нужны яйца.
Покои Фаэре отличались от всего, что могла представить себе Имоэн. Конечно, она слышала истории и легенды о дроу с тех пор, как была маленькой девочкой. Речь всегда шла о пауках, чудовищах и жестоких пытках. Дроу всегда описывали как жуткую, даже уродливую расу, которая держала рабов и наслаждалась многочасовым кровопролитием и убийствами.
Её собственное впечатление оказалось совсем иным.
Во-первых, они вовсе не были жуткими, и уж тем более — уродливыми. На самом деле Фаэре показалась Имоэн весьма привлекательной. Кожа дроу не мерцала — как раз наоборот. Её чернота, казалось, притягивает к себе свет и не выпускает его обратно. Лицо Фаэре было длинным и царственным, с острым подбородком и скулами. У неё был небольшой, приподнятый нос. Её глаза были большими, миндалевидной формы, и обладали блестящим фиолетовым цветом, на который Имоэн не могла наглядеться. Её белые волосы пахли так же чисто, как и выглядели — даже издалека — и водопадом ниспадали вдоль её длинной шеи на узкие плечи, вниз по стройной спине почти до талии.
Её тело было сильным благодаря долгим часам ежедневных тренировок. Фаэре была по меньшей мере на два дюйма ниже Имоэн, но Имоэн знала, что женщина-дроу может убить её голыми руками. Ещё Имоэн привлекали её уши. Они были идеальной формы, симметричными и острыми, кончики торчали из волос. Руки Фаэре были стройными и гладкими. В ней не было ни единого намёка на несовершенство или недостатки, и короткое платье с открытой спиной обнажало достаточно, чтобы усиливать это впечатление.