На следующем этажа я заметила монаха Шисталя. Припомнив о предостережении Бендалиса, я направилась к нему, но он в ответ на мое приветствие лишь поморщился.
"Оставь меня, незнакомка. У меня… много работы".
"Все иные монахи тепло приветствовали меня. Посему же ты не хочешь это сделать?"
"Меня не интересуют досужие беседы. Если бы ты знала мои ежедневные монашеские обязанности, ты бы поняла".
"Я прекрасно знаю обязанности. Я прожила здесь много лет. А вот ты должен бы знать меня".
"Конечно. Я просто сразу не узнал тебя. Я еще не знаком со всеми монахами".
"Я не была монахом. Думаю, ты лжешь".
"Уж лучше оставь меня в покое. Я устал от этой игры. Пошла вон со своими вопросами, мартышка!"
"О, нет, у меня к тебе еще множество вопросов. Во-первых, кто ты на самом деле?"
"Я — твоя ссссмерть, глупое мясо!" Он предстал в своем истинном облике. Не обращая внимания на испуганные крики заметивших сие монахов, я сразила доппельгангера. После чего поспешила к ступеням, поднявшись на этаж, где находилась прежняя комната Гориона. Повинуясь импульсу, я решила заглянуть в нее.
Комнату еще никто не занял, хоть пожитков Гориона здесь уже не было. Я попросила помощи Имоен в тщательном осмотре помещения. В тайном отделении в крышке сундука Имоен обнаружила письмо. Я немедленно принялась за чтение.
Здравствуй, Роланна.
Если ты читаешь это, значит, я встретил безвременную смерть. Я бы велел тебе не горевать обо мне, но я чувствую себя куда лучше, зная, что это бесполезно. В этом письме мне нужно сказать тебе некоторые вещи, которые я, быть может, уже говорил раньше. Однако, если погибель настигнет меня, возможно, и не успел.
Во-первых, я не твой настоящий отец; эта честь принадлежит сущности по имени Баал. Он ведом тебе как божество. Во время кризиса, рекомого Временем Аватаров, боги снизошли на Фаэрун, и Баал тоже был вынужден принять смертное обличье. Каким-то образом он знал, что вскоре должен погибнуть. По причинам, мне неведомым, он насиловал женщин различных рас. Твоя мать была одной из таковых и, как ты знаешь, умерла при родах. Я был ее другом и возлюбленным. Я считал своим долгом растить тебя как свою собственную дочь. Я всегда думал о тебе, как о родной, и, надеюсь, ты тоже считала меня своим отцом.
Ты — особенное дитя. В тебе течет кровь богов. Если ты изучишь труды в нашей огромной библиотеке, но обнаружишь, что основатель ее, Алаундо, создал множество пророчеств касательно прихода порождений Бала. Будут и те, кто попытается использовать тебя в собственных целях. Самый опасный из них — человек по имени Саревок. Он обучался здесь, в Крепости Свечи, и прекрасно ведает о твоем прошлом и о том, кто ты такая.
Горион
Потрясенная, я присела на кровать Гориона. Стало быть, я дитя какого-то мертвого бога. Это могло объяснить мои странные сны. А противника моего называли "сыном Убийства". Возможно, мы с ним разделяем отцовскую кровь. Думаю, осознание этого должно полностью изменить мой взгляд на мир.
Имоен толкнула мен в плечо: "Эй, создание!" Эта фраза, столь привычная мне, дала понять, что на самом деле не изменилось ровным счетом ничего. Когда Имоен прибыла в Крепость Свечи, я называла всех людей, казавшихся мне странными, "созданиями". Она начала обращаться ко мне точно так же, пока однажды, разъярившись, я обещала хорошенько вздуть ее, если она не прекратит. После этого я слышала это обращение лишь во время наших редких споров, например, когда я читала ей нотации за наглое воровство. Используя подобное обращение, Имоен давала мне понять, что все хорошо; к тому же, она была отходчива.
Я благодарно ей улыбнулась. Нам необходимо было продолжать путь. Я знала, что Имоен не удержалась и прочла письмо, заглянув мне через плечо, но она наверняка никому не скажет о том, что в нем содержалось. Я спрятала письмо. Остальные, в частности — Джахейра, тоже должны узнать об этом, но не прямо сейчас.
На следующем этаже находились кабинеты Улронта и Теторила. Но путь нам заступил стражник, который отказался пропустить нам, ибо никто из набольших не назначал нам аудиенции. Хотела бы я, чтобы он оказался доппельгангером, тогда бы я с радостью прикончила бы его. Пока мы спорили, я услышала топот за спиной; по ступеням поднимались четверо стражников, вел за собою которых страж врат.