"Халид, дорогой", — подначила его Джайхера, — "лишь моряк сумеет развязать твой язык".
"Пожалуйста, Д-джахейра, ты не должна быть… т-так…" — пробормотал Халид.
"Красива?" — медовым голоском пропела Джайхера.
"Да… нет, оставайся красивой. Несмотря на все старания показать, что это не так". Я улыбалась, слушая их пререкания. Я даже чуть завидовала их взаимной любви, ибо сама доселе не испытала ничего подобного.
Вскоре после полудня мы встретили наемника из Пламенного Кулака — организации, которая бдительно следила за законом и порядком в сих землях. Он обратился к нам: "Эй, вы! Вы задержаны за разбой и грабеж! Мы знаем, что вы из разбойничьей банды, бесчинствующей на Побережье Мечей. Сдавайтесь, иначе… у вас будут неприятности".
"Ты нашел не тех людей", — раздраженно отвечала я. — "Мы не имеем отношения к разбойникам".
"И почему мы должны верить вам?" Я заметила, что он говорит "мы", даже если пребывает в одиночестве. Если бы мы действительно были разбойниками, то с легкостью справились бы с ним.
"Послушай, сир, неприятности нам не нужны. Как и ты, мы охотимся за бандитами в этих землях".
"Стало быть, охотитесь. И кто же нанял вас, или же вы делаете это по доброте душевной?" Я едва совладала с собой. Этому дурню наверняка требовалась помощь, но предоставлять оную что-то не хотелось.
"Никто нас не нанимал. Мы — искатели приключений, и пытаемся помочь жителям Побережья Мечей".
"Ладно, может, я и ошибся насчет вас. Вы свободны".
Мы уже подходили к Нашкелю с севера, когда повстречали дворянина, едущего в карете нам навстречу. Он остановил карету, чтобы перемолвиться с нами, представившись как лорд Форшэддоу. Он не упустил отпустить замечание по поводу нашего внешнего вида.
"Что ж, вы вносите свежую струю в местные цвета своими пестрыми нарядами. Мне следует поискать подобные, когда я в следующий раз посещу выставку одежд лорда Рибальда. Да, обо мне будут говорить во всем Невервинтере".
"Я так понимаю, ты из этого далекого города?" — вежливо поинтересовалась я.
"О, вообще-то я из Глубоководья. Великий Город Роскоши мне куда больше во вкусу и по потребностям. Но я держу связь с Невервинтером, хоть и бывал в нем лишь один раз. Там было весьма многолюдно в те ночи, если память мне не изменяет. В следующем году я отправлюсь туда еще раз, и, бьюсь об заклад, народу там будет не меньше".
Хорошо бы побывать в столь огромном городе, как Глубоководье. Даже град Врата Бальдура, находящийся куда ближе, наверняка вместит в себе дюжину Крепостей Свечи. После того, как карета устремилась прочь, мы перешли через небольшой холм, добравшись до небольшого городка Нашкеля.
Тракт Побережья пересекал ручей, и к дороге жалось несколько утлых домишек, составляющих городок. Мы направились к единственной в городе гостинице, но нас окликнул командующий местного амнийского гарнизона: "Назовите себя!" Джахейра велела мне в таких случаях выступать за главную, ибо они с Халидом достаточно известны на Побережье Мечей, а она не хотела, чтобы интерес их к недостатку железной руды стал преждевременно известен тем, кому не следует.
"Я — Роланна, а это мой отряд искателей приключений. Я слышала, здесь у вас в последнее время неспокойно. Позвольте мне во время пребывания здесь попытаться разрешить возникшие проблемы".
"Если ты действительно стремишься к этому, то добро пожаловать. Но если ты собираешься проблемы создавать, делай это в другом месте… Здесь все не так уж радужно, Роланна".
"А что именно? До меня доходили лишь слухи и необоснованные подозрения".
"Да, а что здесь вообще хорошего? Железо наше отвратительного качества, а еще поговаривают о демонах в рудниках. Рудокопы оставили их нижние уровни до тех пор, пока не минует нынешний кризис. А его командующий Браг… они лишили его звания и дали его мне… Однажды ночью на глазах у всех он в ярости убил жену и детей. А затем бежал в холмы. Он все еще там, а мы скорбим и о нем, и о тех, кого он лишил жизни… Да что вас, а! Из-за вас на глазах сурового солдата появились слезы!"
Уже темнело, и мы сняли комнаты в гостинице, именующейся весьма неоригинально — "Гостиница Нашкеля". Стоило нам переступить порог, как к нам бросилась какая-то воительница, и сердце мое екнуло, ибо намерения ее были очевидны.