"Приветствую, игрушки, вы нашли меня, а сам я не смог. Надеюсь, вы оставили за собою след из крошек, чтобы найти дорогу назад. Иные не оставили, почему и решили остаться. Попробуем вместе отыскать дорогу домой? Я загадаю вам загадку, ответ на которую знал когда-то, но теперь не могу вспомнить. Напомните мне его, и все мы вернемся в ясный день. Потерпите неудачу, и останетесь со мной во тьме, позабыв, откуда пришли… У него нет ни рта, ни зубов, и все же он поглощает пищу. Нет у него ни деревни, ни дома, ни рук, ни ног, и все же он странствует повсюду. Нет у него ни страны, ни мотивов, ни ордена, ни верности, и все же он всегда готов сражаться. И днем, и ночью плачут о нем. Нет у него дыхания, но всем кажется обратное".
Минск уверенно прошептал мне ответ: "Насекомое". Бранвен покачала головой, предположив, что верный ответ — "война". Сафана выбрала "ветер", в то время как Имоен и Динахейр сошлись на "смерти". Я думала о чем-то необычном, как-то о луне, но знала, кто из моих спутниц в силах верно ответить на подобную загадку.
"Смерть", — вслух произнесла я, почувствовав, что верный ответ способен развеять некое заклинание.
"Ночь завершилась, свет вновь слепит мне глаза и я могу видеть!" Браг отбросил меч и зарыдал. "Что я натворил?! Это ужасно, ужасно! Я с радостью ступлю в темницу, что наверняка ожидает меня в Нашкеле! Как я могу жить с тем, что содеял! Молю, сопроводите меня в город, чтобы смог я получить по заслугам! Боюсь, разум вернулся ко мне ненадолго, и нельзя позволить мне обезуметь вновь! Слишком много добрых людей рассталось с жизнями из-за меня! Молю…"
"Мы постараемся препроводить тебя в город как можно скорее, но не понимаю, как твоя смерть может помочь убиенным. Мы отведем тебя в храм Хельма в надежде, что тебя можно исцелить".
"Боюсь, что, останусь я в живых или буду казнен, я ничем не смогу помочь тем, кому причинил такое горе, и я до сих пор не знаю, чтобы было причиной моего безумия. Как будто какая-то злая сущность вселилась в мой разум! Быть может, бесконечные сражения взяли свое. Заберите мой меч, чтобы я никому боле не причинил вреда! Используйте его, если хотите, но по мне, лучше его уничтожить. На нем кровь невинных! Я лишь недавно обрел этот меч. Какая досада. Ведите меня в Нашкель, не могу этого больше выносить".
Мы вернулись в Нашкель вместе с Брагом и Лариссой. Когда мы направились к храму Хельма и Браг понял, что слова мои нужно было воспринимать всерьез, он запротестовал.
"Нет, после всего того, что сделал, я не могу показаться здесь! Просто передайте меня страже, чтобы понес я заслуженное наказание! Не позорьте меня пред ликом Хельма!"
Я заставила его войти в храм. Навстречу нам выступил священник Налин, произнес: "Успокойся, Браг. Хельм видит все, что пожелает, и знает многое, что тебе неведомо. Да, страшные деяния свершили твои руки, но не твоя воля. Важно стремление, а разум твой оказался подчинен под твоего ведома. Правосудие свершится, но искуплением, а не наказанием".
"Но мои преступления… моя семья… Я не хочу продолжать жить!" — выкрикнул Браг, пребывая в совершенном смятении чувств.
"Если ты вернешься к стражам", — заметил Налин, — "тебя просто убьют. Ты просто расстанешься с жизнью, которая, будучи разбита, все же может принести еще немало пользы. Хельм видит тебя насквозь. Что же до наших друзей, сопровождающих тебя, я увеличу награду, предложенную им Оублеком. В конце концов, они же призвали Брага у правосудию. Храм в долгу перед вами за возвращение блудного сына". Перед тем, как уйти, я оставила в храме и проклятый меч.
Мы вернулись в леса к западу от Берегоста, дабы продолжить их исследование. Однажды утром очам нашим предстало необычное зрелище. Человек отдавал приказы полудюжине землекопов, расчищающих заваленный пещерный зев. Я направилась к ним; интересно, что здесь происходит.
"Нажимайте на лопаты, мужики!" — кричал смотритель. — "Если мы не вытащим ее к ночи, ее заберут разбойники!"
"Эй, вы!" — обратился к нам смотритель, заметив наше приближение. — "Говорите, чего хотите, но не двигайтесь с места! Не хочу науськивать на вас своих ребят!"
"Расслабься, мы не причиним вам вреда", — уверила я его. — "Что-то случилось?"
"Случилось?" — произнес он. — "Да, случилось. Клянусь, если мы сможем копать здесь, ни на что не отвлекаясь… скажите, не хотите оказать мне небольшую услугу? Ведь вы можете заниматься куда менее достойными делишками, нежели работать на старого Чарлзтона Ниба".
"Хотелось бы знать, что нам предстоит охранять", — осторожно отвечала я. — "Чем вы здесь занимаетесь? Похоже на славное разграбление могил в каком-то захолустном кургане".