– Лера, аккуратнее! Не наступай на ту кочку, она проваливается.
– Спасибо, Саша.
– В этом тумане ничего не видно, - прохрипела Ольга.
– На болотах всегда так. - ответил ей Саша, перепрыгивая через следующую пядь земли.
Болота оказались коварным местом: вода — кислота, оставляющая сильные ожоги, вокруг сплошное полотно тумана, а ещё тучи падших. А разум играет с тобой злую шутку, и руки сами непроизвольно тянутся к опасной воде.
В пустыне я лишь изредка видела маленькие чёрные стаи. Здесь же такие встречи с падшими проходили ежедневно. Спать было страшно. Боялась не проснуться. Хотя мне всегда казалось странным, что нам оставили данную возможность. И чем же руководствовался неведомый создатель этого места, обрекая нас на муки в таких неправильных оболочках? Хотя ответ лежал на поверхности - наказание. Все мы в чём-то провинились в прошлой жизни, сильно провинились. Саша в измене, я в желании его смерти и в последующей слабости, приведшей к самоубийству. Хэмит во время войны обокрал одну немецкую семью, когда они зачищали город. Тими, Тими мне было жалко, но видимо для него мы все едины. Малыш игрался дома с маленькой сестричкой. Он слишком сильно подкидывал девочку. Произошел несчастный случай, но его матери этого хватило, чтобы отправить мальчика сюда. Ольга была воровкой, соблазняла мужчин, а потом обносила их квартиры. Но однажды ей не повезло, и одно из дел стало последним. Остальные не признались, что они совершили в прошлой жизни. Ни Гилберт, ни Олег, ни Кэрон.
Мои размышления прервал чей-то крик.
– На помощь! - раздалось справа от меня.
– Я пойду проверю, а ты следи за остальными, - сказала я Саше, опуская сетку с голубями.
– Куда ты? Мы же уже…
Я его не слушала, продолжая прыгать по кочкам в сторону криков. Ноги щипали капли кислоты, а пространство будто играло со мной злую шутку. Сейчас я должна выйти к этим двум несчастным, что звали меня, но этого не происходило. Мои блуждания длились несколько минут, а казались вечностью. Но вот я перепрыгиваю к одному острову, ломаю сухое тонкое дерево и использую его в качестве шеста. Ещё несколько клочков земли, и…
И я вижу, как стая падших добивает двух голубей. Кидаюсь на них. Это была первая моя встреча с этими созданиями так близко. С теми, кто переступил точку невозврата. Они целились мне в глаза, растопырив когтистые лапы. На щеке остался глубокий порез, но я отбивалась от них своим приобретенным минутой ранее оружием. Внезапно все прекратилось. Падшие поднялись в воздух и кружились надо мной. Мир поглотила тишина, только шелест перьев говорил о том, что они ещё здесь. А потом сознание словно провалилось в туман.
Взгляд упал на землю. У моих ног лежали два тела, голуби были на последнем издыхании. Я наклонилась к ним, чтобы хоть что-то сделать, но поздно. Им уже не помочь.
“Зато ты сможешь помочь себе”.
Я ойкнула от неожиданности. Что это было? Неужели…
“А разве так важно? Лучше посмотри на свои руки.”
Они были в крови. Алые капельки драгоценной жидкости текли по моим кистям. Во рту засосало, очень хотелось есть и пить. Жажда… эта вечная жажда…
“Так утоли её,” - я почувствовала, как кто-то садится ко мне на плечо. - “Зачем мучиться и изводить себя?”
Моих губ коснулся маленький влажный клюв. Привкус солоноватой жидкости скользнул по губам, разжигая во мне огонь желания. Желания поедать, вгрызаться в плоть и пить кровь, с хрустом ломать кости и есть сырое мясо, чтобы наконец-то утолить бездонную бездну внутри меня.“Бери их, они все равно мертвы”.
Руки сами подняли эти свежие и аппетитные куски мяса. Наконец-то я смогу утолить голод.
– Лера, нет!!! - в плечо ударило, что-то мягкое. Тело голубя вылетело из рук. Его чёрный собрат, сидевший на мне, поднялся в воздух.
– Убить, разорвать!!!
Я несколько секунд не могла прийти в себя. Жуткое наваждение держало не хуже стальных цепей. Рядом слышался плеск воды, кого-то топили. Это был Саша. Что я наделала? Падшие кружили над ним и окунали его в кислотную воду. Я устремилась к нему на выручку. Кожу будто обдало кипятком, из-за чего захотелось взвыть от боли.
– Назад, твари, оставьте его, - одной рукой я держала Сашу, а другой отбивалась от павших.
Они пытались меня утопить. Руки горели от мелких порезов, кожа, съедаемая кислотой, пузырилась и лопалась. На маленький клочок суши я выбралась еле живая, но все равно не переставала колошматить воздух вокруг, пока не поняла, что падшие улетели. Только тогда я смогла разжать тот комок перьев и мяса, что когда-то был Сашей, и уложить его на землю. Голубь был плох, всюду кислотные ожоги, где-то отсутствовали перья. Один глаз закрыт и кровоточит. Дура, что я надела?