ХЬЮГО.
Чем ближе к отелю подходил Хьюго, тем сильнее билось его сердце. Открыв дверь в номер, он обошёл каждую комнату. Девушки не было. Лунд никогда не боялся, он считал, что терять ему нечего. Разве что, Аманду, девчонку, с которой они вместе росли в детском доме. Но, всё изменилось, когда он увидел дикие, зеленые глаза, с вызовом смотрящие в его душу и умело раскрывающие все замки, которые он так долго запирал, в надежде скрыться от людей за непроницаемым панцирем. Обессилено опустившись на кровать, он наткнулся рукой на что-то скользкое и холодное. Секунды хватило, чтобы понять, в их постели змея. Хьюго замер, понимая, что любое движение может стать последним. Он не боялся за себя, ему было страшно за Лили, что, если змея укусила её? Он присмотрелся, между струящимся шёлком простыней, свернувшись петлей, лежала, кобра. Она определённо заметила человека рядом, нарушившего покой, и ее капюшон раздулся, не предвещая ничего хорошего. Рептилия приподнялась и приготовилась к броску.
Времени на раздумья не было, в одну секунду он вытащил пистолет и выстрелил. Почти не целясь. Голова змеи моментально упала, словно жизнь в одночасье покинула её. Хьюго не собирался убивать. Он убивал лишь тех, кто осознанно приносил боль другим людям. Животное не виновато, оно не должно страдать.
Убедившись, что змея обездвижена и не представляет угрозы, он аккуратно взял её в руки, чтобы перенести в декоративную вазу-аквариум. На теле пресмыкающегося был знак, хорошо знакомый Хьюго. Вызвав охрану, он передал им неожиданного гостя, и вернулся в номер, который следовало хорошенько обыскать. Долго искать не пришлось. Прямо под местом, где лежала рептилия, оказался конверт. Хьюго осторожно вскрыл его, и внимательно прочитал надпись.
"Девушка у нас, хочешь увидеть её живой, принеси картину. Иначе, она пойдёт на корм существам пострашнее королевской кобры. PS. Чтобы ты не умер раньше времени, мы удалили ядовитые железы у змеи, так что не рассчитывай отделаться так легко. Приходи ровно в полдень. Куда - ты и так знаешь".
К письму прилагалось фотодоказательство того, что они схватили Лили. Она лежала связанная, с пустыми глазами, смотрящими в одну точку. Только бы она не была мертва. Он просто не мог её потерять. Только не её.
ЛИЛИ.
Меня разбудили, прижав к носу ткань, пропитанную едким химическим запахом.
- Просыпайся, время пришло, - сказал голос. Я попыталась открыть глаза. Повязка, мешающая видеть, больше не ограничивала, и я начала привыкать к полумраку помещения.
То, что я увидела, было подобно кошмару. Вокруг стояли люди. Их лица были разукрашены ритуальными красками так ярко, что черт было не разобрать. Посмотреть на себя со стороны я не могла, но, руки и ноги мои также были покрыты цветным порошком. Сначала я решила, что лежу на столе, но, приглядевшись, я заметила под собой деревянный круг, напоминающей колесо на храме Солнца. Мое положение было незавидным, скорее всего, меня попросту принесут в жертву какому-нибудь божеству, и хорошо, если смерть будет не слишком мучительной. Нравы одержимых были хорошо известны мне с самого начала расследования. Меня затошнило, когда я представила, сколькими способами они могут причинить мне боль.
Чтобы хоть как-то отвлечься, я принялась осматриваться вокруг, примечая любопытные детали. Передо мной был воздвигнут символический алтарь, на котором стояла жертвенная чаша. Рядом с ней лежало еще несколько ритуальных предметов и книга. На небольшом расстоянии от круга, с четырех сторон были выставлены полотна. Я увидела украденную картину и две другие, которые, по словам Хьюго, должны были охраняться нашими людьми. Судя по тому, что полотна передо мной, охраняли их плохо. Я подумала про Мистера Акли. Вероятно, его картину тоже успели украсть, а может быть, он и сам пострадал. Я напрягла зрение. Только одна стойка оставалась пустой, та самая, с которой все началось. Видимо, картина "Жертвоприношение" так и не была найдена. Это давало небольшую надежду на то, что ритуал под угрозой.
Мне было совершенно непонятно, что за культ связан с картинами, и зачем этим людям нужна я. Мой рот оставался заклеенным, поэтому задавать вопросы не получалось. Но, мои уши слышали все, о чем переговаривались участники этого страшного действа.
Главный жрец, я назвала его так из-за длинного балахона красного цвета и странных действий, которые он совершал, стоял около ритуальной чаши и что-то говорил нараспев. Я не знала этого языка, но судя по количеству шипящих в произношении, можно было сделать вывод, что таинственный язык очень похож на санскрит.