Стужа отбросила тряпку и показала содержимое свертка.
Уна попятилась.
— Ты не знаешь, о чем просишь. — Даже при свете свечи было заметно, как она побелела. Затем страх уступил место черному подозрению. Уна выпрямилась в полный рост, ее глаза злобно засверкали. — Как ты это достала?
— Их повесили на закате за городскими воротами. — Стужа старалась говорить спокойно.
— Кто они? — продолжала спрашивать Уна.
— Солдаты из гарнизона Кардалы. — Стужа, сама того не желая, тоже начинала злиться. Ей не нравился тон Уны. Голос девушки сорвался. — Я никого не убивала! — выкрикнула она.
Уна тяжело вздохнула. Она подошла ближе и посмотрела на руку, которую держала ее гостья. Уна не выказала ни малейшего желания прикоснуться к мертвой плоти, однако сказала:
— Левая, это хорошо. — Внезапно она взглянула на Стужу. — Он должен быть виновным, или ничего не выйдет. Он был виновен?
— Мы не узнаем, пока не испытаем ее, — произнесла девушка и прикусила губу.
— Ты можешь попасть из-за этого в большую беду.
Стужа ничего не ответила. Она положила руку на стол и отвернулась. Скверная работа — отрезать мужскую руку обыкновенным ножом. В теле умершего несколько часов назад все еще оставалось много крови, которая залила юбки, одолженные Уной. Тогда Стужа решила купить шаль, чтобы возместить ущерб. Она завернула руку в окровавленную юбку, чтобы донести свою добычу до дому.
— Хочешь, я раскину для тебя карты, — вдруг предложила Уна. — Может, я узнаю ответы на твои вопросы.
Девушка посмотрела на Уну, понимая, почему старушка предложила ей это. Уна была знахаркой. А Стужа просила ее заняться колдовством. Руку Славы изготовить чрезвычайно сложно. Сама она могла руководить, но всю работу пришлось бы проделать Уне. Стужа опасалась притрагиваться к руке, пока все не будет закончено, иначе та потеряет свою магическую силу. Впрочем, это и так уже могло случиться, ведь именно Стуже пришлось ее отрезать.
— Раскинь, — наконец согласилась она.
Уна собрала со стола карты, перетасовала колоду и разложила. Взглянув на расклад, знахарка нахмурилась, затем вновь перетасовала и разложила карты. Стужа пододвинула стул и стала наблюдать. Ей не хотелось делать Руку Славы, и она была бы рада, если бы нашелся другой выход.
— Как ты научилась гадать? — шепотом спросила она.
Старуха пожала плечами, собрала карты и вновь перемешала.
— Как люди учатся любому делу? — ответила она уклончиво.
Уна дотронулась картами до груди, затем до губ. Подышала на них и стала переворачивать одну за другой.
Первая карта — череп в золотой короне, затем роза с кровавыми шипами.
— Я понимаю значение! — взволнованно пробормотала Стужа и нагнулась над столом. — Монарх Коркиры и розовый сад во дворце! Но Аки это или Тогрин? И чья это кровь?
Уна промолчала и открыла следующую карту: отшельник, фигура в темном плаще, одиноко стоящая на вершине скалы.
— Тот старик в черном у трона! — воскликнула Стужа. — Или незнакомец.
Уна взглянула поверх карт. Ее рука на какое-то время замерла.
— Самидар, детка…
Стужа слабо улыбнулась и отодвинулась от стола. Уна выждала еще несколько секунд, затем улыбнулась в ответ и открыла остальные карты.
Меч, магический символ, колесо фортуны, три звезды, огненный круг. Уна что-то пробормотала. Любовники, демон. Старуха остановилась.
— Они не подходят, — наконец произнесла знахарка. Она щелкнула по последней перевернутой карте. — Эта совсем не к месту… Все не так.
Она вновь собрала карты. И вновь раскинула колоду. Но и на этот раз безрезультатно. Уна провела ладонью по бесчувственному дереву и повторила попытку.
— Нет, — произнесла она упавшим голосом. — Вначале еще можно увидеть какой-то смысл, но потом все рушится.
— Может, это потому, что я прикасалась к картам? — предположила Стужа.
Уна отрицательно покачала головой.
— Ты можешь прикасаться к магическим предметам. Например к Ашуру или Жалу Демона. Ты просто не можешь колдовать. — Она медленно перевела взгляд на руку со скрюченными пальцами, так и лежавшую на краю стола и отбрасывавшую жуткую тень на стены и потолок. Когда пламя мерцало, казалось, что рука манит их.
— Я догадываюсь о том, что ты хочешь сделать, — медленно проговорила она сдавленным голосом. — Но не знаю как.
— Я буду направлять тебя, — с дрожью ответила Стужа. — Я лишилась своей силы, но не памяти.
Глава 4
Стужа приподнялась в стременах и потерла ягодицы. Она доскакала довольно быстро. По ее предположениям, было около полуночи, хотя она и не могла ориентироваться по звездам. Все небо было затянуто серыми тучами, сквозь которые не проглядывала даже луна. Стужа подняла руку, поворачивая ладонь в разные стороны. Тишина, ни малейшего ветерка.
Внизу, едва различимый в темноте, лежал Марашаи. Казалось, город совсем не изменился за месяц ее отсутствия. Она ехала верхом полночи, огибая Шадаму и прочие деревни и городишки, чтобы быть здесь именно в это время. Она должна сделать то, что задумала, между полуночью и рассветом. Без сомнения, было уже достаточно поздно. Ее рука потянулась к тряпичному кошелю, висевшему на ремне рядом с мечом. Сквозь тонкую материю были видны очертания содержимого.
Судорожно глотнув воздуха, Стужа отдернула руку.
— Нет, — твердо прошептала она, мысленно ругая себя за подобную реакцию. — Ты сама помогала ее изготовить, она не может причинить тебе вреда.
Дважды Уна чуть не теряла сознание, когда молодая женщина давала ей наставления. На бледном лице старухи застыла маска ужаса. Стужа сама то и дело чувствовала позывы к тошноте и готова была все бросить. Но, однажды начав, нельзя было останавливаться.
Она заставила себя снова потрогать кошель и ощупать содержимое. Скоро она должна будет держать это в своей руке. Лучше привыкнуть сейчас.
Стужа отдышалась и пустила Ашура галопом вдоль гряды низких холмов, а затем по равнине, простиравшейся вокруг спящего города. Она напряженно вглядывалась в темноту, вздрагивая от любого шороха или движения. Но вокруг все было спокойно.
Она снова посмотрела на небо. Хорошо, что не светит луна. Темнота сейчас была ей на руку.
За городскими стенами сгрудилось несколько покосившихся домишек — таких грязных и убогих гостиниц и таверн Стуже еще не приходилось видеть. Подобные заведения были пристанищем бандитов и проституток со всего света; сюда приходили старые моряки, чтобы еще разок покачаться на волнах, и их бесчувственные тела валялись тут же на улицах; сюда же приходили и знатные люди, чтобы за скромную плату разделаться с врагами и решить свои проблемы. Аки пыталась избавить Марашаи от этих притонов, но у нее ничего не вышло, как и у ее отца, и отца ее отца.
Стужа снова пощупала кошелек. «Нет, еще не время, — решила она. — Нужно выждать».
Когда девушка поравнялась с первой таверной, ее рука невольно потянулась к мечу. Стужа зорко следила за всеми окнами и дверьми, мимо которых проезжала. Ни света, ни звука, ни выглядывающих лиц. Стужа задержала дыхание и двинулась дальше. Неподалеку стояли два прижавшихся друг к другу строения. Она внимательно осмотрела их, чувствуя нарастающую тревогу.
Никаких признаков жизни. Было уже поздно. Но все ли спали? Стужа легонько подтолкнула Ашура вперед и на секунду выпустила меч — только для того, чтобы вытереть потную ладонь.
Сама она могла бы прокрасться гораздо тише, но ей был необходим рост единорога.
Девушка подъехала совсем близко к домам. Почти все окна были темными, лишь кое-где сквозь деревянные ставни пробивался свет. Стужа затаила дыхание.
Из таверны впереди до ее слуха донесся взрыв смеха. Увидев, как распахнулась дверь, девушка быстро повернула Ашура, и они скрылись в темном проулке, который привел их к следующей улице.