– Да, неплохо придумано.
Никогда прежде не испытывал ничего подобного, а тут вдруг появилась новая фобия: маленькие страшилища в виде детей.
Наконец у меня уложилось в голове то, что этот малыш сказал. Дерьмовее некуда.
– Я вижу, на крыше твоего дома стоит классный телескоп. Я хотел бы взглянуть в него на замок гномов.
Ребёнок по имени Скарн вдруг просиял и оживился. Чем больше он говорил, тем больше в нём проступала индивидуальность.
– «Бесплодная Земля»? Я тебе её покажу! – Он помолчал. – Кремень говорит, я должен попросить золотую монету. Он говорит, сироты выживают только тогда, когда используют свои способности, чтобы добывать деньги у тех, кто тупее их.
– Я так понимаю, Кремень – это дромадер?
С этим вопросом я проследовал за мальчиком в дом и оказался в просторной комнате с соломенной постелью и высоким столом. Одна стена была полностью скрыта свисающими сверху овощами и пучками травы. К люку в потолке вела лестница. Ребёнок взбежал по ней ненатурально быстро.
– У нас была деревня, но гномы её разбомбили, – снова заговорил Скарн. – Многие наши погибли, а нас взяли к себе дромадеры. Детей мало выжило. Выжила Руби, только Кремень говорит, что ей назначено провести всю жизнь на аллее Странного Дерьма.
– Почему гномы бомбили вас?
– Кремень говорит, потому что гномы – маленькие дряни и не заслуживают ничего другого, кроме как чтобы дикие гуси растоптали их и разорвали в клочья.
– А, – произнёс я, поднимаясь на крышу.
Там передо мной открылась панорама города. Дома здесь были по большей части одноэтажные, в том числе и клуб «Десперадо», стоявший через улицу от нас. Рядом виднелось и здание ратуши. В нём было четыре этажа, а над крышей располагалась матерчатая надстройка, увеличивавшая здание ещё на два. Сегодня воздух был чист, и я видел всё внутреннее пространство «миски». Оно было круглым, хотя и не идеально. Наверное, от одного края до другого было немногим больше трёх миль. Вдалеке я различил другой город, выглядевший как зеркальное отражение этого. Пустошь, разделявшую оба города, покрывали песчаные дюны и дыры, ведущие в пещеры. По пустынной земле вышагивали, как патрули, нескладные силуэты, но они были слишком далеко, чтобы определить их природу.
Вот и всё, с чем нам предстояло иметь дело.
Скарн приблизился к подзорной трубе, направленной на пустошь.
– Я люблю рассматривать патрули; тогда я вижу, что у них всё в порядке. Кремень говорит, что если я вырасту большим и сильным, мне, может быть, разрешат остаться и когда-нибудь возьмут в патруль.
На ум пришла толпа несчастных проституток на улице. Общая картина всё ещё не складывалась, но развитие событий мало-помалу прояснялось.
Скарн подвинул подзорную трубу и стал в неё вглядываться. Прибор представлял собой белый цилиндр, покрытый трубочками и колёсиками. Из чего он был сделан, я не определил. Возможно, из керамики. Я присмотрелся к нему.
Заколдованный дальновидец гномов
Дальновидец используется для выявления отдалённых целей бомбометания. Причисляется к ключевым изобретениям, которые позволили управляемым гномам добиться превосходства в воздухе. Если правильно установить его на гномьем Дредноуте[20], он повысит точность бомбовых ударов гравитационного действия на 75 %. Служит для наблюдений за отдалёнными объектами и сбора информации о них. Также пригоден для слежки за соседями. Вам не понадобится порнография, если этот прибор будет висеть снаружи вашего воздушного судна.
Предупреждение: все гномы, на которых вы направите этот прибор, будут извещены о ведущемся за ними наблюдении.
Я спросил:
– Откуда это у тебя?
– Кремень нашёл в дюнах. Там много всяких ломаных штуковин осталось после войны. Ага! Вот! Вот, теперь ты можешь смотреть. Только торопись, а то они движутся. Но надо заплатить.
Я щелчком перебросил мальчишке монету. Она упала на поверхность крыши, ребёнок подобрал её двумя руками и невысоко подпрыгнул.
– Спасибо, мистер! Настройте трубу крутилками, чтобы видеть крупно или мелко.
– Конечно, малыш.
Я прильнул к окуляру. Я ожидал увидеть перевёрнутое изображение – как в той подзорной трубе, что была на нашем катере – но замок гномов предстал передо мной в правильном виде, большой и чёткий.
– Ого, – пробормотал я; меня удивила ясность изображения в окуляре. – Огромный какой. Как, блин, на кладбище кораблей.
– Он был больше. А потом часть отвалилась и упала в воду.
Крепость Бесплодной Земли выглядела как почти прямоугольный остров с зазубренными краями, выросший прямо из земли. Там происходило столько всего, что было трудно охватить взглядом целое. Со своего угла я видел только верхнюю часть: черепичную, кажется, крышу здания, как будто поставленного в центре обширного острова. По бокам его пятнами торчали строения поменьше, стены большинства из них были из гофрированного металла, как стены всего Горбатого города. Остров поддерживала на плаву система невероятно огромных воздушных шаров: три коричневых громадины в форме дирижаблей и два ещё более чудовищных круглых шара. Эти пять держателей были по отдельности прикреплены к поверхности острова сверкающими канатами. Сеть связывала конструкцию в единое целое. Воздушные шары были окутаны ясно различимым свечением магического поля, благодаря чему их верхние секции сверкали в свете угасающего дня.