- Ты хочешь есть? - спросил пророк у нищего.
- Дай агатку - поем, - ответил нищий и получил монету.
- А выпить желаешь?
- Дай агатку - не откажусь.
Он взял вторую монету, почти не глядя на пророка. Шиммериец, напротив, заинтересованно следил за нищим.
- Зачем ты прибыл сюда? Раз тебя не пускали, значит, живешь не в Нэн-Клере.
- Зачем? Спр-ррашиваешь: зачем? Х-ха! Я покорю это королевство и стану кровавым деспотом - вот зачем!
Пророк моргнул. Нищий добавил:
- Найду бойкое местечко, буду просить милостыню. Совсем шуток не понимаешь?
Пророк не нашел ответа. Они прошли еще квартал, и нищий хлопнул его по плечу:
- Ладно, шиммериец, прощай. Я, значит, благодарствую. Удачи тебе.
Пророк не удержался:
- Постой! Разве не хочешь меня о чем-нибудь спросить?
Нищий пожал плечами:
- Да все с тобой, вроде, ясно...
- И не спросишь - что мне снилось?
- Еще чего! Бабу найди, ей сны рассказывай.
И нищий юркнул меж домов, оставив пророка в замешательстве.
Когда он отошел шагов на полста, случился маленький, но тревожный эпизод. Чья-то рука поймала нищего за шиворот, а другая ввела ему в ноздрю острие.
- Напряги те гнойные капли мозгов, что налипли изнутри на твой пустой череп, и пойми мои слова, - говорил, конечно, владелец кинжала, а нищий молча замер, чтобы не лишиться носа. - Если ты еще раз попадешься мне на глаза, то твоей участи не позавидует даже тушканчик, угодивший в лапы горного тигра. Исчезни, растворись, как ведро нечистот в сточной канаве, и никогда больше не пересекай моего пути!
Хозяин кинжала убрал острие и пнул нищего в спину так, что тот растянулся навзничь. Сам же спрятал клинок в ножны и зашагал, по дороге собирая ладонью струйки воды, стекавшей с крыш, и отирая остатки грязи, пятнавшей шею и ворот сорочки. Напомним читателю: этот человек звался Герионом и был одет лучше всех среди свиты пророка. Скажем и то, чего читатель пока не знает: Герион был в числе тех семи спутников, что вышли с пророком из Максимиановского монастыря. Был он подле сновидца и все последние восемь лет, и даже раньше - когда пророк еще не видел снов и носил совсем иное имя.
Герион нагнал пророка, когда тот подходил к одной из двух больших гостиниц Нэн-Клера - той, что строением напоминала муравейник: у каждой комнаты имелся отдельный выход на полукруглый балкон, а все балконы связывались сетью лесенок и мостиков. В Сюрлионе и Леонгарде, и Сердце Света пророк гостил во дворцах градоправителей, но в Нэн-Клере чужеземец не может воспользоваться подобной честью. Сколь бы ни был он уважаем, чужак не вступит во дворец местной знати, пока не пройдет вратами доверия. Потому свита пророка расположилась в гостинице, а паломники разбрелись по дешевым постоялым дворам. Герион, верный своему сеньору, принялся терзать хозяев гостиницы и слуг, чтобы пророку подали горячий ужин и лучшее вино, принесли самую мягкую перину и достаточное число одеял, и вторую лампу - ведь святой человек читает писание по ночам. Когда все это было устроено, пророк пригласил Гериона:
- Садись, раздели со мной ужин.
Тот ответил витиеватой благодарностью и принялся есть вслед за пророком.
- Мне тревожно, - сказал сновидец.
- Ваше великое знание порождает большую тревогу, - ответил Герион без запинки. - Так мудрость матери семерых полосует ее лик морщинами печали.
- Ты прав, я часто тревожен со дня первого сна, но нынче это - иное чувство. Я пустился в путь, ища божьих откровений, ответов на гложущие вопросы. Я прислушивался к речам каждого встречного, не делая исключений, - но ни в одни уста боги не вложили ключа к тайнам. Как и в первый день пути, сны - все, что я имею.
- То великая божественная милость, которой мало кто одарен, - возразил Герион, попивая вино. - Так лев мог бы роптать на роскошную златую гриву за то, что она не покрывает спину.
- Ты снова прав, - кивнул пророк, - я каждый день благодарю богов за откровение. Но мне была указана опасность и скрыт путь спасения от нее. Если я должен был сам понять путь, то потерпел неудачу: за восемь лет мой скудный ум не нашел его. Тогда я стал молиться о подсказке и пустился в странствие, чтобы ее разыскать...
Пророк заметил, что Герион слушает вполуха, и прервал себя:
- Да ты все знаешь, к чему повторяться? Суть та, что Нэн-Клер - последний город, а Леди-во-Тьме - последняя надежда. Если через нее боги не дадут мне ключа... я окажусь зверем, загнанным в яму.