на него сердиться, понесся вперед огромными прыжками.
— Мастер Эвальд не прогонит Катипута? — пискнул беглец, глядя мне прямо в глаза. —
Катипут уже подружился с котом!
— Я вижу, вы и в самом деле неплохо поладили, — рассмеялся я. — Что ж, оставайся с
нами, я ничего не имею против, только учти, что мы ведем довольно-таки опасный образ
жизни...
— Катипут не боится опасностей, он пережил такое, что перестал бояться! — заверил
меня Катипут. После небольшой паузы он честно добавил: — Почти совсем перестал.
Добрый Эвальд и вправду согласен?
— Да, согласен, только называй меня просто Эвальд и расскажи нам о себе. Я сгораю от
любопытства, поскольку ни-
когда не видел никого похожего на тебя. Откуда ты взялся?
— Катипут расскажет все, хозяин Эвальд...
— Просто Эвальд, без хозяина, — поправил его я. — Да, вот еще, мой друг Хьюгго не
большой кот, а могучий беронский тигр! Запомнил?
— Катипут запомнит. Когда он не голоден, голова работает хорошо, Эвальд, сын лекаря
Гасстерта из О'Дельвайса.
— Молодец, Катипут, — похвалил его я. — Все правильно. У сытого голова и впрямь
работает как надо. Недаром говорят: «Пустое брюхо к ученью глухо».
— Мудрые слова, Эвальд, — согласился со мной новый спутник.
— Но мы отвлеклись! — напомнил я. — Кажется, ты собирался рассказать нам с Хьюгго
о себе.
— Да-да, конечно! — Катипут уселся поудобнее на спине Хьюгго и начал свой рассказ:
— Катипут жил где-то далеко. В ином мире, в другом месте, которое называлось Саа-Одд.
Прекрасная, щедрая на урожай и всяческие богатства земля... доброжелательный народ, ее
населяющий. Уверен, что, попади вы в мир Саа-Одд, он вам понравился бы. Правда, там все
было другим, не таким, как здесь: другое небо, всегда белое-белое днем, целых три небесных
звезды вместо одной Мирроу, очень высокие деревья... Листва на деревьях издает
мелодичный звон, когда колышется. Наши реки полноводны и спокойны. Их течение плавно, и так приятно наблюдать за ним при хорошей погоде. Хороший мир был уготован мне по
рождению! Все люди Саа-Одд такие, как Катипут, они зовутся саа, а Саа-Одд — это земля
саа. Хорошая земля, там родной дом Катипута... — Его лицо исказила гримаса боли, однако
он собрался с силами и продолжил: — Мой отец был очень богатый, и весь наш род был
очень богат. Подвалы нашего дома до сих пор хранят несметные богатства, у Катипута даже
сохранился ключ — единственная память о доме!
Порывшись в своих лохмотьях, Катипут извлек на свет и с гордостью показал мне
замысловатый ключ из диковинного черного металла.
— Я с детства привык есть досыта и хорошо одеваться. У меня было много братьев и
сестер, — убрав ключ обратно,
продолжил Катипут. — Все было хорошо, пока на нас не напали аррду, много аррду. Они
убили всех. Только мне удалось спастись...
— Кто такие аррду? — спросил я. Катипут развел руки в стороны, словно показывая
нечто огромное:
— Много ног, злые, едят нас. Когда их полчища, от них уже не спастись. Убьешь одного, на тебя наваливаются пятеро... Я испугался, убежал из дома, они погнались за мной. Я
прибежал в незнакомое место, совсем незнакомое. Не обжитое никем, пустое. Там была
пещера, рядом с рекой. Я увидел ее сразу. Надеясь ускользнуть от аррду, я пробрался туда.
Успел! Пещера оказалась узкой, аррду не смогли войти и остались ждать у входа. Они
жадные, никогда не откажутся от добычи. Даже если уйдут искать пропитание, то
непременно оставят одного сторожить. Повадки аррду хорошо известны мне! Я понял, что
назад нет пути — только вперед! «Лучше умереть от голода и жажды в этой пещере, чем
стать добычей ненавистных аррду!» — решил я и полез в глубь пещеры. И вдруг среди тьмы
увидел свет. Сначала узкий луч, потом пятно, потом ярко освещенный выход. Я так
обрадовался! Прислушался — нет ли врагов, но не услышал ничего страшного. Только
удивился, что звуки какие-то другие, чужие — нет пения знакомых птиц, нет привычного
мелодичного шума листьев... Вышел наружу и увидел, что все стало другим, мир стал совсем
другим. Я попал в чужой мир! О-о-о, несчастный Катипут, мне было так страшно в этом
чужом лесу, даже страшнее, чем в темной и сырой пещере...
— В каком лесу? — спросил я.
— В том самом, где я ходил долго-долго, пока не вышел к дому барина Вольдемара. Я
так обрадовался, но уже на следующий день понял, что попал в плохое место. Он согласился
дать мне приют в маленькой будке за домом, одел мне на шею эту тяжелую штуку и