сушащиеся под навесом травы и выложить новые. Единственный родной мне человек, трогательный в своей уверенности в том, что когда-нибудь он обязательно убедит меня
образумиться и перейти к оседлому образу жизни. Матери своей я не помнил — она умерла, когда я был еще младенцем. Отец воспитал меня. Хотя он считает, что не справился с этой
задачей должным образом, но я-то знаю, что всеми своими достоинствами я обязан ему.
Осталось разобраться, кто повинен во всех моих недостатках. Непременно поразмыслю об
этом на досуге, когда состарюсь, если, конечно, доживу до этих времен.
— Храни тебя Провидение! — Шлюпка с двумя гребцами уже болталась на воде, а Берд
протягивал мне «Поглотитель мглы».
— Да будет так! — как положено, ответил я, слегка оттолкнув его руку с артефактом. —
Пусть пока побудет у тебя. Я уверен, что на самом Фей-Го тумана нет. Морок создан лишь
для того, чтобы воспрепятствовать поискам острова, не более.
— Будь по-твоему. — Берд являл собой воплощенное смирение.
— Не забудь убраться обратно ровно через десять дней, — напомнил я и по
канату соскользнул в шлюпку. Согласно морской традиции на кораблях, находящихся в
океане, запрещены рукопожатия, объятия, а также слова «прощай» или «до свидания».
Вместо этого положено говорить «храни тебя Провидение» или «пребывай невредимым».
Моряки и здесь не могут не отличиться от прочих людей...
Белоснежный песок был так хорош, что я с трудом поборол желание немного
задержаться на берегу. В моем положении нет ничего хуже открытых, просматриваемых со
всех сторон пространств. Чуть поодаль виднелись огромные валуны, к которым я и
направился. По моим расчетам до первых валунов было не больше полутора сотен шагов, но
на самом деле прошел я не меньше тысячи. «Это Фей-Го, приятель», — напомнил я себе на
ходу.
Не успел я углубиться в каменный лес, состоящий из глыб разного размера, как
столкнулся с десятком скелетов, предводитель которых был крупнее своих солдат, имел на
голове пробитый в нескольких местах шлем, а на «теле» — почерневшие от времени латы.
Обрадовавшись тому, что остров все же оказался обитаемым, я обнажил меч и ознакомил их
с новейшими достижениями Академии фехтования О'Дельвайса. На аплодисменты я не
рассчитывал, мне хватило и того, что спустя некоторое время все скелеты превратились в
кучки порубленных костей. Истлевшие латы их предводителя не могли служить
препятствием для моего меча.
Кучки костей я добросовестно сгреб в одну и как следует перемешал мечом. Теперь, если
кто-то захочет вновь вернуть это мертвое войско к «жизни», он будет разочарован: скелеты
вступят в драку друг с другом и не успокоятся, пока вновь не превратятся в груду костей.
Причиной драки станут поиски «своих» костей в скелетах соседей, и никакие силы небесные
не смогут их помирить.
Окончив свое занятие, я сделал несколько шагов, но вдруг заклинание, брошенное справа
чьей-то умелой рукой, сковало льдом мою щеку. Я тотчас же упал на землю, перекатился на
три шага в сторону, поближе к огромному пологому валуну, и присел за ним. Меч все это
время находился в моей руке — после сражения со скелетами я предпочел не вкладывать его
в ножны.
Невидимый, но ощутимый поток силы обрушился на меня, пытаясь размазать
мое тело по земле. Лезвие моего меча еле слышно зазвенело от напряжения.
Неимоверным усилием я поднял свое ставшее тяжелым и непослушным тело и бросил его
вперед, туда, где согласно подсказке интуиции прятались мои враги.
Интуиция не ошиблась — я даже смог посчитать их. Трех мертвецов, которые некогда
были неплохими колдунами. Иначе откуда бы взялось зеленоватое защитное свечение, окутывающее их полуразложившиеся тела.
Мне от этой магической защиты тоже перепало немного пользы — она служила
надежной преградой для смрада, всегда сопровождающего тлен.
Битва не любит долгих раздумий. Разворот на пятке, сопровождаемый замахом, одно
ложное и два точных движения... Противник, стоявший ближе прочих ко мне, рухнул
наземь. Рухнул обеими половинами своего туловища — его зеленый магический панцирь
оказался бессилен перед моим мечом.
В нос мне ударил смрад, награда за первый успех, а вслед за ним подоспели две
ослепительно-белые вспышки, от которых мне удалось увернуться. Оба противника
отступили немного назад и принялись осыпать меня заклинаниями. От одного у меня вдруг
резко ухудшилось зрение, а другое, поразившее меня прямо в середину лба, чуть не сбило с