Резкий удивленный свист вырвал Снежану из коматозного состояния. Рогозин, бросив окурок девятой сигареты прямо на пол, как встревоженный зверь, прыгнул к компьютеру Виталика.
— Что? Что? Что там? — задыхаясь, закудахтал Рогозин.
— Щас, щас, распечатаю покрупней, форматом А2, может, приглючило меня что-то с утреца, — быстро ответил Виталик и хлюпнул из кружки.
Мягко зажужжал здоровый типографский принтер, и из его светящегося чрева вышло несколько огромных, размером с газетный разворот, листов глянцевой фотобумаги. Рогозин подбежал первым и трясущимися руками стал перебирать фотографии.
— Мать честная! Снеж… Нашелся твой…
— Что!!!!!!!???????????? — раздался пронзительный крик, и Снежана стрелой бросилась к Рогозину, буквально вырывая у него из рук фотографии.
Вроде бы та самая библиотека, те самые фолианты книг, стремящиеся куда-то ввысь, под потолок, шкафы, вот…
Стоп!!!!!!!!!
Снежана внимательно присмотрелась. Да, в центре Библиотеки, где стоял длинный из полированного дуба стол отчетливо вырисовывался ещё один предмет. Правда, зыбко как-то, будто бы сотканный из тумана…
— Боже правый! — выдохнула Снежана. Это был здоровенный мольберт, а рядом с ним стояла фигура немного коренастого мужчины в очках, но одетого как-то странно, по-старинному, а на голове его — берет. Но вся фигура его при этом была призрачной какой-то, размытой… Наверное, если бы не очки и если бы Снежана не помнила пропорции фигуры Ганина, она бы ни за что не узнала в этом туманном призраке его.
— А это ещё лучше! — раздался голос Рогозина за плечом. — Смотри!
Снежана повернула голову и увидела на другой фотографии чей-то силуэт в другом конце Библиотеки, но разобрать, кто это, было невозможно. Изображение напоминало какое-то человекообразное светлое пятно, но без лица, без одежды, без четкой формы, похожее скорее на дефект фотосъемки, чем на реальное существо.
— Виталь, а что там со звуком, есть контакт?
— Да, Константин Михайлович, вроде бы программа уже удалила фоновые шумы, сейчас только усилю на максимум… Во, пошло, слушайте!
Виталик включил колонки на полную мощность и до ушей Снежаны и Рогозина действительно дошел приглушенный звук двух мужских голосов, которые о чем-то беседовали, но у Рогозина вырвался вздох разочарования. Хотя звук был отчетливый, но разобрать все равно ничего нельзя было. Они словно говорили на каком-то иностранном языке, в котором было очень много шипящих звуков — «ш», «щ», «ф», «х», «ч», «с»…
— Надо будет связаться с какими-нибудь лингвистами… — сказал он как-то без энтузиазма. — Может, это какой-то язык, может, найдутся специалисты-переводчики…
— Ну что, будем работать с видео? — спросил Виталик. — Но тут уже надолго, там надо каждый кадр смотреть, слои снимать…
— Смотри, смотри! — похлопал по плечу Виталика Рогозин. — У тебя весь день впереди. Как что найдешь — сразу меня вызванивай по скайпу и посылай мне материалы. Снежана, пойдем ко мне в кабинет, ты, я вижу, совсем приуныла…
Снежана послушно пошла за Рогозиным, как привязанная.
За горизонтом уже светало. Однако туман по-прежнему не рассеивался и дождевые тучи — тоже. В кабинете у Рогозина была неприятно прохладно — секретарша вчера забыла закрыть форточку. Снежана зябко поежилась, ведь она все ещё была в больничной пижаме! Она забралась на большое черное кожаное кресло с ногами. Под опухшими красными глазами виднелись фиолетовые круги. Рогозин налил две кружки ароматного кофе из кофемашины сам — секретарша будет только через два часа — и протянул одну Снежане.
— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — уже спокойно спросил Рогозин, садясь на кресло напротив Снежаны и отхлебывая кофе.
Снежана помолчала, а потом тихо сказала:
— Я думаю, что Леша стал таким же призраком, как и эти существа. Он находится в ИХ мире. И меня он оттуда не видел…
— … как и ты его, — заметил Рогозин. — Но ведь голоса-то ты слышала!
— Слышала… — эхом отозвалась Снежана.
— Что-то тут не то, что-то тут не то… — Рогозин одним глотком допил кофе и стал возбужденно ходить по кабинету. — А старикан этот? Откуда он? Куда пропал? Ну, не померещился же он нам!
— Не померещился… — опять эхом, тускло и вяло, отозвалась Снежана.
— Э-э-э-э! Ты, я вижу, совсем сникла… Давай-ка так, — Рогозин остановился. — Я отвезу тебя домой. Ты отдохнешь, придешь в себя, а потом свяжись по скайпу — будем решать, что делать дальше. Идет?
Снежана молча кивнула головой. Ей хотелось сейчас одного — теплой ванны, горячего завтрака и… покоя. Голова разрывалась от всего происшедшего накануне, на душе было невесело. Да, и ещё… Надо сходить в ту церковь, в Глубоком и обязательно позвонить маме и узнать как там Светик.