Но тот оттолкнул его, словно мешок с соломой, и Ганин кувыркнулся на траву.
- Скажи спасибо, что тебя не огрел! Не лезь в мою работу!
И козлоногий опять принялся стегать несчастных изо всех сил и лишь когда Ганин насчитал двенадцатый удар, одна из теней, жалобно взвизгнув, отцепилась, наконец, от своего любовника и бросилась прочь. Убежала и другая, но козлоногий ни за кем не гнался - он свою работу выполнил.
- Барятинский! Марш в свой сектор, пока ещё не всыпал - ты меня знаешь! А новичка не выпускай одного - если его сожрут, а ты был виноват - семь шкур спущу! Собаки у меня, сам знаешь! Тень затряслась от ужаса, когда все три пса единогласно зарычали, а змеи на их шеях зашипели, повернув свои морды в его сторону. Даже носорог издал дикий рев, обнажив почему-то львиные клыки.
- Ну, все, я пошел! - козлоногий бойко вскочил на носорога и вместе с собаками был таков, а тень, грустно понурив голову, медленно поплелась по пустынным рощицам и лужайкам обратно к отверстию тоннеля.
Когда оба путника вернулись на побережье светящегося озера, Ганин набрался смелости и, тронув тень за плечо - вся спина у неё была покрыта светлыми бороздками - то ли шрамами, то ли ожогами -, тихо, исполненным жалости и сострадания дрожащим голосом, сказал:
- Значит, ты из братьев Барятинских... Михаил или Алексей?
- Михаил... - еле слышно и также печально прошелестела тень.
- А где брат твой?
- А он в другой сектор ходит развлекаться - к мальчикам...
Ганина передернуло от отвращения.
- Хорошенькое развлеченьице, нечего сказать - бичами по спине!
Тень взглянула на него удивленно и пожала плечами.
- Хоть такое-ссс... Говорят, на уровне девятом, где убийц-с-с-с-сы сидят, раз-з-з-з-звлечения покруче - друг друга реж-ж-ж-ж-ут круглые сутки. Там, чтобы их раз-з-з-з-знять, надо бить раскаленными докрасна железными дубинками, а то и чем похуж-ж-ж-ж-же... Мы тут ещё блаж-ж-ж-женствуем! Девочки, сам видел, как на подбор и всегда готовы. Так что - вдруг повеселев, встрепенулась тень - ж-ж-ж-ж-живи да радуйс-с-с-с-ся! Кстати, а тебя как звать-величать? - тень приветливо протянула одно из щупалец.
- Я - Ганин! - и он протянул ему в ответ свое щупальце. Но эффект от его фамилии оказался совершенно обратный - тень испуганно съежилась и отпрыгнула в сторону.
- Х-х-х-х-х-художник! Х-х-х-х-х-художник! Х-х-х-х-х-удожник!!! Чур, меня, чур! Охрана-а-а-а-а! Художник здес-с-с-с-с-сь!
Ганин схватился было за голову, но тут же, откуда ни возьмись, сверху показался огромный жирный черный ворон и, стремительно спикировав на тень, хлопнул её металлическим клювом в темя, и та бессильно рухнула, погрузившись прямо в светящийся поток...
- Убил! - вздохнул Ганин. - Убил его!!!
- Как же, убьешь эту сволочь, как бы не так, кар-р-р-р-р! - обиженно прокаркал ворон, сверкая глазками-бусинками. - Проспится - вылезет - зато помнить ничего не будет!
- Ой, да это река - Лета, что ли?
Ворон хитро посмотрел на Ганина и закряхтел от смеха.
- Типа такого, кар-р-р-р! Когда их тут все достает, пытаются топиться в ней, а потом вылезают как новенькие, а память у них отшибает надолго... Впрочем, нам пора, Госпожа ждет! Следуй за мной!
Ганин взлетел вслед за вороном и нырнул опять в какой-то черный колодец, открывшийся прямо перед ними, в стене...
Снежана вошла внутрь розового замка с чувством неодолимого трепета. Идеально правильные башни и шпили из розового кирпича, розовая мостовая, настоящий подъемный мост и стрельчатые окна, все в разноцветных витражах... Ей даже стало стыдно за свой такой неподходящий для здешних красот наряд - шорты, майка и кроссовки. Наверное, в таком месте ходят только в длинных платьях со шлейфом и исключительно в туфельках! Видимо, хозяйка замка заметила её смущение и снисходительно ухмыльнулась.
- Не стесняйся, милочка, чувствуй себя как дома... Гостей сегодня не будет, кроме одного, и то - тебе хорошо знакомого.
- Ещ-щ-щ-щ-щё бы, мяу! - поддакнул подлиза-кот. - Все у нас сегодня по-домашнему, по-семейному, так сказать, по с-с-с-с-свойски! Посидим, так сказать, у комелька, поболтаем-ссс... Не с-с-с-с-с-тесняйся!
Когда они пересекли огромную трапезную залу, заставленную длинными столами, Снежане показалось, что у неё отвалятся ноги от усталости, а когда они стали спускаться в какие-то подземелья по винтовой лестнице, освещенной рядами факелов, стоящих в литых бронзовых подставках, ей показалось, что она находится здесь уже не одну вечность.
Наконец, лестница закончилась, и они вошли в довольно просторную комнату, в которой, несмотря на большую, судя по спуску, глубину, было совершенно не сыро, а, наоборот, уютно, тепло и светло. Свет проникал сюда из каких-то специальных колодцев, помещение было хорошо провентилировано. В одной стороне был огромный, больше человеческого роста, камин, в котором горело пламя. Там уже сидел здоровяк с собачьей головой и пудовыми волосатыми кулаками, жаря на вертеле здоровый кусок баранины и поливая его из большого половника красным вином, приправленным пряностями. В воздухе носился аппетитный запах жареного мяса, ароматного вина, гвоздики, перца и чеснока.
- Сообрази нам что-нибудь перекусить, Ашмедай!
- С пр-р-р-р-евеликим удовольствием, госпожа-ссс! - Кот так и подскочил, бросившись куда-то в сторону, а Хозяйка жестом указала Снежане на мягкое кресло у огромного широкого овального стола, рассчитанного не на одну сотню гостей. Она и сама присела рядом. Вскоре показался Кот с зеленоватой от древности бутылкой красного вина на подносе, бокалами и ломтиками ароматного сыра.
- Р-р-р-р-р-р-рекомендую, м-р-р-р-р-р, урожай 1212 года! Пр-р-р-р-р-р-релестно!
Он ловко налил в широкие прозрачные хрустальные бокалы кроваво-красной жидкости и протянул их дамам.
Но Снежана, ещё раз недоуменно оглянувшись, встала:
- Я сюда не пить пришла вино всякое! Кот мне говорил, 'времени нет', 'времени нет', 'Ганин умирает', а тут...…- она досадно всплеснула руками.
- Ну, что умирает - это правда, - спокойно и бесстрастно перебила её хозяйка, - а вот по поводу времени - не беспокойся: время у нас везде разное - где-то секунда, а где-то - тысячелетие. Если не знать, что и где и как - у нас тут заблудиться можно - и не на один триллион лет... - незнакомка в соломенной шляпке и белоснежном платье, улыбнулась, и, опять протянув бокал Снежане, прошептала:
- Пейте! Вам нужно подкрепиться! От вас потребуется много сил...
Снежана с недоверием взглянула на бокал, но, тем не менее, взяла его и присела:
- Ein Moment, ein Moment, mon plesir! - засуетился Кот. Он щелкнул пальцами и из них посыпался, как из зажигалки, сноп искр, некоторые из них упали в бокалы, и вино в них вспыхнуло желтовато-оранжевым пламенем и закипело. Снежана вскрикнула, но незнакомка только улыбнулась и первая пригубила вино - пламя её ничуть не обожгло, но от глотка этого вина её щеки стали ещё розовее, губы - ярче, а глаза - жестче. Снежана тоже пригубила вино. Пламя приятно обожгло ей лицо, она почувствовала колоссальный прилив сил, а кровь в жилах так просто закипела!
- Ну, вот и чудненько! Закусите! Нахаш, мясо гостье!
- Р-р-р-р-р-ав! Готово уже, госпожа!
Пока Снежана закусывала необыкновенно ароматным, буквально тающим во рту сыром, собакоголовый здоровяк уже нес тарелку, наполненную до краев шипящим мясом с кровью.
- М-м-м-м-м... Какой запах! - улыбнулась незнакомка с портрета. - Наверное, адски вкусно!
- Невероятно вкус-с-с-сно, госпожа! У меня прямо слюньки текут, так бы и сожрал вместе с тарелкой, мрмяу! - Кот уже разрезал мясо длинным кинжалом, а потом протянул дамам по старинной серебряной двузубой вилке. Незнакомка опять подала пример гостье, первой принявшись с наслаждением поглощать сочный кусок баранины. Снежана тоже взяла кусок вилкой и съела его - мясо оказалось удивительно сочным, мягким, нежным, ароматным, но с четким привкусом крови, и прямо таяло во рту. Дальше уже Снежану не нужно было просить дважды - и трапеза в этот раз была обильной... Когда ужин (или обед?) - здесь совершенно невозможно было понять, какое было сейчас время суток - подошел к концу, хозяйка дала знак и прислуга убрала со стола.