Кайден хищно ухмыльнулся.
Вперед выступил заводила.
– Поздравляю с хорошим уловом! – сказал он и, недобро хохотнув, добавил: – Нашим!
Когда охотник поднял на него взгляд, мужчина немного струхнул. Но отступать не собирался, хотя его порядком напугал нездоровый огонек, промелькнувший в глазах жертвы.
– Будь хорошим мальчиком и отдай нам золото добровольно.
– А если буду плохим? – сощурился Кайден.
От его низкого с хрипотцой голоса у разбойников пробежали холодные мурашки по спинам.
Главарь сделал шаг назад, а его подельники наставили на охотника свои копья. Выбор оружия был неплохим, отметил про себя Кайден. Позволял держаться от атакуемого в отдалении, что в случае против даже зеленых охотников было предпочтительней ближнего боя. Стоит подпустить члена Ордена на расстояние удара – мало не покажется.
– Давай сюда золото! – гаркнул срывающимся голосом заводила грабителей и протянул руку.
– Держи, – прошипел Кайден и с размаху огрел того увесистым мешком по голове.
Послышался хруст костей. То ли черепа, то ли шеи.
Остальные атаковали. Сначала один попытался ткнуть охотника в спину. Но тот, выпустив из руки золото, повернулся к нему лицом и выгнулся назад, пропуская копье сверху. Двумя руками с боков он накрыл лезвие, и оно со звоном отломилось. Не вставая, Кайден оперся на руки и в кувырке назад ногой снизу вверх выбил челюсть нападавшему, окропив стены переулка брызгами крови.
– Ах ты мразь! – взревел третий разбойник.
Он даже не успел заметить, как охотник приблизился к нему: движение было слишком быстрым и неуловимым. Мощный прямой удар кулака, вмявший нос в голову, молниеносно лишил несчастного сознания.
Последний из банды рванул наутек, напоследок кривовато бросив копье в стремительно сокращающего между ними расстояние Кайдена. Но почти сразу же разбойник споткнулся, не пробежал и пары метров. Обернувшись, он увидел горящие голодным огнем глаза и довольный оскал.
Один большой и три маленьких мешка опустились на стол перед командиром. Тот приподнял бровь и предложил Кайдену заказанную для него заранее кружку пива. Отрицательно мотнув головой, охотник двинулся в дальний угол зала, где его дожидался нагис.
Гром подозрительно уставился на добычу. Он прикинул что-то в уме, сдвинув брови, и спросил:
– А чего так много? Ограбил, что ли, кого по пути?
– Отнюдь. Это меня пытались ограбить. – Наглая ухмылка скользнула по лицу Кайдена. – Просто я у них был не первый.
– Но последний, а-ха-ха! – Крепыш довольно заржал, хлопая себя по ноге огромной ручищей.
Куори привычно скривился от столь бурного проявления эмоций. Забавно, что свое открытое недовольство он излишним никогда не считал. Похоже, раздражали его лишь эмоции окружающих, по большей части позитивные.
С приближением Кайдена нагис убрал свой длинный тонкий хвост со скамейки, уступая товарищу место рядом. Кивнул змеиной мордой в знак приветствия и подвинул поближе к другу поднос с еще теплым поросенком. Мужчина отреагировал красноречиво: громко сглотнул слюну и облизался.
– Как хвост, Зен? Уже зажил? – бросил он, опускаясь за стол.
И, не дожидаясь ответа, вонзил зубы в тушку запеченного животного.
Но вгрызться как следует он не успел.
Нагис неожиданно содрогнулся всем телом. Его чешуя, обычно имеющая зеленовато-песочный цвет, стала на глазах желтеть. Зен схватился лапами за стол, а ногами уперся в пол, где тут же появились четыре дыры от когтей, ведь обуви нагис не носил.
Он начал задыхаться, беспомощно открывая рот и быстро выбрасывая длинный раздвоенный язык. Отодвинув стол, наклонился вперед, обхватил себя передними лапами и булькающе зашипел. Затем пару раз харкнул кровью. И следом его, сотрясающегося всем телом, вырвало прямо на пол большой кровавой лужей со сгустком.
Охотники, все это время невозмутимо – или почти, Куори-то не скрывал гримасу отвращения, – наблюдавшие за происходящим, сгрудились вокруг копошащегося в центре кровавой массы шарика. Тот поелозил немного и повернулся кверху темным зрачком. Это был обыкновенный человеческий глаз с большой карей радужкой, сплошь покрытый уже начавшей сворачиваться кровью.
Глаз уставился на отплевывающегося Зена, затем поочередно осмотрел всех охотников. А после проверил, нет ли кого еще в помещении. И только когда убедился в этом, замер, снова уставившись в потолок. Еще мгновение, и глаз словно сдулся, расплылся слизью поверх кровищи, став похожим на грязно-белую тряпочку.
Командир со вздохом встал со своего места и приблизился. Двумя пальцами осторожно он взял массу за середину, приподнял и отряхнул. Неожиданно в его руках вместо скользкой тряпицы оказался вполне себе обычный на вид лист пожелтевшей бумаги. Мужчина присмотрелся к начертанным на нем строчкам, сосредоточенно хмурясь.