Мадам обернулась и встала, встречая своего подопечного, когда аккуратным торопливым вестником он влетел в просторную светлую комнату.
— Отдышись сначала, — насмешливо улыбнулась она, взъерошив его светлые волосы и медленно подводя к столу.
Невысокий полненький паренек, с цветами Танваров, одного из влиятельных родов Империи, на узком шелковом плаще, точнее — племянник главы семьи, поспешил опуститься на одно колено перед Высокой, и та едва заметно усмехнулась, разглядывая его с ног до головы.
Сегодня, отметила Венри, посланник был очень задумчив и слегка бледен. Она знала, что холодная сердцем и изощренная в обольщении принцесса отчего-то благоволит этому толстенькому безобидному мальчишке, с которым в среднем детстве провела два холодных лета на севере, у самой границы, в фамильном замке Танвар, — когда ей было лишь двадцать два, а ему — шесть.
Связывало их что-нибудь, кроме одностороннего обожания, или нет, она не знала; однако мальчишке, который не входил в свиту принцессы, а по безмолвному приказу ее высочества являлся любовником одной из подопечных мадам, сейчас доверялись весьма важные тайны, а порой и очень щекотливые задания.
Возможно, инфанта ценила развитый ум, широкие знания и безошибочную грамотность юноши, слабые глаза которого украшали толстые насмешливые линзы. Медлительный, нерешительный и робкий, в делах принцессы он всегда был стремителен, порывист, но точен, до странного упорен, и находчив необыкновенно.
Зная это, Венри не удивилась, когда двумя месяцами ранее именно Клари Танвар был назначен на роль неофициального секретаря принцессы, который занимался сбором белых — и не очень — новостей столицы, начиная от принятых только что законов и заканчивая слухами о намечающейся очередной главе в бесконечной игре Высоких брата и сестры.
Коротыш взялся за свою работу мало сказать со старанием — нет, даже с каким-то остервенением, словно голодный пес, неделю поджидающий мясного хозяйского куска.
Он неожиданно стал изобретателен и хитер, совершенно не похож на себя прежнего, проявляя порой удивительные дипломатичность и знание человеческого характера: он разыгрывал и прикидывался дурачком, подслушивал и подглядывал, уговаривал и убеждал, угрожал и заставлял, иногда прибегая и к другим методам давления, — разнообразие и тщательность делали плоды его работы неизменно спелыми и, главное, поспевающими своевременно.
Кроме того, мало кто не знал, во-первых, о дружбе принцессы с отпрыском Танваров, а во-вторых, о мягком характере и воле последнего; это ставило его вне подозрений во многих важных делах, о причастности к которым мальчишку никто и заподозрить не мог, даже когда он до странного часто посещал Беломраморный Дворец.
Принцесса до сих пор с милой улыбкой вспоминала один из первых случаев — с двумя дюжими молодцами, избившими плотника: кто из столичных жителей мог подумать, что это был не кулачный разбой и наглый грабеж, а охранники и сопровождавшие Танвара, в тот день выбившие из ремесленника тайну заказа, поступившего к нему от одного из представителей Двора, — тайну, которую тот упорно не хотел выдавать хлипкому Коротышке?.. Несколько дней после того стражники упорно искали одетых в зеленое преступивших закон, изыскивая, кто бы мог организовать банду в самом центре столицы…
Иногда казалось, что в делах инфанты для Клари Танвара не существовало никаких моральных ограничений и запретов, никакой силы не имел для него Закон. Именно поэтому, насколько знала Венри, принцесса подумывала о том, чтобы расширить список поручений для Клари и снабдить его новыми силами, полномочиями и людьми.
Поначалу эта прихоть принцессы была слегка непонятна для мадам: она, как одна из приближенных ее высочества, из редких, малопонятных намеков сложила семью восемь и решила, что знает о реальной тайной службе, поставляющей инфанте информацию и выполняющей для нее необсуждаемые приказы; у Краэнна, кстати, такой, неизвестной даже главам Совета, службы не было.
Лишь потом Венри поняла, что, подталкивая приказами и финансируя действия Танвара, принцесса ненавязчиво афишировала его деятельность с тем, чтобы не привлекать возможное внимание слишком проницательных чиновников, жрецов и придворных к делам ее реальной опоры во мраке закулисных столичных сражений и игр.
Венри, однако, и знать не знала, насколько службы принцессы разветвлены, какова их численность, организованность, крутость и экипировка…
Теперь же инфанта сидела, освещенная сияющим шлейфом солнечных лучей, улыбаясь в императорском умилении, и смотрела на коленопреклоненного Коротышку.