Фританг радостно взвыл и исчез, ввинтившись в центр пентакля, как будто его всосало в слив раковины. Мэндрейк и госпожа Пайпер переглянулись.
– Ещё один случай, – сказала госпожа Пайпер. – И снова дети.
– Хм… – Волшебник откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. – Проверьте, сколько всего было подобных случаев. Придётся отозвать демонов из Кента.
Он подался вперёд, положил локти на стол и вполголоса произнёс заклинание. Госпожа Пайпер встала и подошла к шкафу, стоящему на краю большого пентакля. Открыв верхний ящик, она достала пухлую матерчатую папку. Потом вернулась на своё место, сняла резинку, которой была стянута папка, и принялась быстро листать находящиеся внутри документы. Заклинание завершилось, потянуло жасмином и шиповником. В крайнем правом пентакле появилась громоздкая фигура – великан с белокурыми, хитро заплетёнными волосами и единственным сверкающим глазом. Госпожа Пайпер продолжала листать документы.
Великан отвесил низкий, изысканный поклон.
– Хозяин, приветствую тебя кровью твоих врагов, их криками и жалобами! Победа за нами!
Мэндрейк вскинул бровь.
– Итак, вы прогнали их прочь.
Циклоп кивнул.
– Они бежали, точно мыши перед львом. Иногда даже буквально.
– Ну да. Этого и следовало ожидать. Но удалось ли вам взять в плен хоть кого-то?
– Мы перебили многих. Слышали бы вы, как они визжали! Земля содрогалась от топота копыт обращённых в бегство.
– Ага. Значит, в плен взять никого не удалось. А между тем именно это я приказывал тебе и другим.
Мэндрейк постучал пальцами по столу.
– Не пройдёт и нескольких дней, как они нападут снова. Кто их прислал? Прага? Париж? Америка? Без пленных мы этого никогда не узнаем. Мы ничего не добились!
Циклоп энергично поклонился.
– Я своё дело сделал. Я доволен тем, что исполнил твои желания.
Он помолчал.
– Похоже, ты задумался, о хозяин?
Волшебник кивнул.
– Я как раз решаю, Аскобол, что лучше избрать для тебя: Иглы или Нежеланные Объятия. Быть может, ты сам выберешь?
– Не будешь же ты столь жесток! – воскликнул циклоп, извиваясь всем телом и теребя свою косицу. – Это Бартимеус во всём виноват, а не я! Он снова ничего путного не сделал. Его вывели из строя с первого же удара. Это из-за него я упустил врагов: он громко умолял меня помочь ему выбраться из-под груды булыжников. Он никчёмней головастика, да ещё и подл вдобавок – твои Иглы причитаются ему, а не мне!
– А где Бартимеус теперь?
Циклоп надулся.
– Я того не ведаю. Возможно, он успел издохнуть от изнеможения. В погоне он не участвовал.
Волшебник тяжело вздохнул.
– Убирайся прочь, Аскобол!
И взмахнул рукой. Великан разразился трубными благодарственными воплями, которые внезапно оборвались: он исчез в столбе пламени. Мэндрейк обернулся к своей помощнице.
– Ну, Пайпер, нашли что-нибудь интересное?
Девушка кивнула.
– Вот список несанкционированных появлений демонов за последние полгода. Сорок два – нет, теперь уже сорок три, считая вчерашнее. Что касается вида демонов, тут никакой системы не прослеживается: нам приходилось иметь дело с афритами, джиннами, бесами и мелюзгой. Но что касается простолюдинов…
Она заглянула в раскрытую папку.
– Большинство из них дети, притом дети довольно маленькие. В тридцати случаях свидетели были моложе восемнадцати лет. Сколько это будет?.. Семьдесят процентов или около того. И из этих тридцати более половины были моложе двенадцати.
Она подняла глаза.
– Это врождённое. Способность видеть.
– И кто знает, какие ещё способности… Мэндрейк развернул своё кресло и уставился в окно, на серые голые ветви деревьев на площади. Между деревьев по-прежнему струился туман, скрывая из виду землю.
– Ладно, – сказал он, – пока достаточно. Уже почти девять, мне нужно заняться кое-чем наедине. Спасибо за помощь, Пайпер. Увидимся в министерстве ближе к полудню. И не позволяйте этому дверному стражу вам хамить!
После того как помощница вышла, волшебник в течение нескольких секунд сидел неподвижно, бесцельно постукивая пальцами. Наконец он наклонился и выдвинул боковой ящик стола. Достал оттуда небольшой тряпичный свёрток, положил его перед собой. И, развернув материю, уставился на бронзовый диск, отполированный за многие годы.
Волшебник вглядывался в гадательное зеркало, пока оно не ожило. Наконец внутри что-то зашевелилось.