Люцифер наклонился над её шеей, Шайлер съежилась и плотно закрыла глаза, готовясь, что его клыки проникнут в кожу.
Но он внезапно отскочил.
— Аббадон! Ты пил из нее!
— Мои извинения, мой лорд, искушение было слишком большим, — поклонился Джек.
— Да, я вижу, — ворчал Люцифер. — Независимо от того.
Темный принц взял свой меч и порезал ее горло, открывая уязвимое место, и ее жизненная основа лилась из нее, на каменную плиту, открывая Врата. Река крови…
Итак, это была смерть. Шайлер задалась вопросом, унаследовала ли она бессмертие семьи своей матери, и теперь она знала. Она не имела его.
Она была смертна. Она могла умереть, и теперь она умрет. Сегодня.
Она больше не могла говорить, думать. Но она держалась за одну вещь, которую она знала точно. Ее любовь.
Джек… Джек… моя любовь… помоги мне…, послала она Джеку. Даже если он не ответит, она все еще держалась за него. Он был всем, что она имела.
Только Джек.
Она уставилась на него, в его безучастные глаза, и она подготовилась к смерти, к концу жизни.
У меня нет ничего, о чём сожалеть. Я ни о чем не жалею.
Она подвела всех — свою мать, Лоуренса, Ковен. Она подвела Джека. Влюбляясь в него, она обрекла его. Но даже в этом случае, она не могла сожалеть об их любви. Она старалась изо всех сил, и проиграла. Она закрыла глаза как и свою жизнь.
Затем внезапно, через туман, как будто очень — очень далеко, Шайлер услышала его. Услышала голос в голове.
Голос Джека.
Обращаясь к ней, как к пути выживания, к свету в темноте. Так же, как она надеялась. Возможно, Священный Поцелуй возвратил его ей, так или иначе.
Но когда он говорил, его голос был холодным и жестоким.
Теперь только твой отец может помочь тебе, сказал Джек, когда он стоял в стороне от Люцифера, наблюдая, как она умирает.
ПЯТЬДЕСЯТ ТРИ
Мими
— Не верю, — сказал Кингсли, уставившись на изумрудный камень что дал ей Люцифер. — Я не верю ни на секунду.
Но Мими устала от ожидания и от того, что играет в эту игру. Он был так близко к ней и настолько дорог. Если бы она не увидела его теперь, то у нее никогда снова не было бы храбрости. Таким образом, она надавила на его меч и направила его против своего горла, желая закончить все это, спасти его, даже если она не могла бы спасти себя.
Она ждала смерти.
Но смерть не приходила.
Кингсли был быстрее, более сильным, и вместо того, чтобы позволить его лезвию разрезать ее надвое, он направил его к сердцу изумруда.
— Нет! — Закричала она.
Изумруд взорвался Белым Пламенем и исчез.
Мими моргнула и открыла глаза. Она была жива, и Кингсли был жив.
Ужасное темное бремя упало с ее плеч.
Она бросилась в его руки и заплакала.
Кингсли сжал ее, и они упали на пол. Он целовал ее, и она целовала его со страстью, которая удивила даже ее.
Он улыбался. Он был так красив и храбр, и он держал ее, как будто никогда не позволит ей уйти.
— Как ты сделал это? — Спросила она.
— Божественный огонь. Мы оборудовали все наши мечи властью Святого Духа. Это разрушило Слезу Люцифера. Что происходит? Ты собираешься рассказать мне?
Она рассказала ему все, в этот момент дверь открылась ударом.
Оливер стоял там, лепеча в истерике. Он использовал кодекс Венатора, который Кингсли дал ему в тайне, чтобы отследить их до явочной квартиры.
— Шайлер! Они взяли Шайлер — они несут её к Вратам!!
ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ
Люпус Телиэль
Они вернулись в подземный мир с остальной частью стаи, вернулись в свои бывшие дома. Блисс могла видеть дым, запах огня, и дышать золой бесплодной земли, затерянный мир, где ничего не росло, и все было мертвым. Вечно серое небо висело над ними.
— Я надеюсь, ты помнишь дорогу, — прошептала Блисс.
— Как будто это было вчера, — ответил Лоусон. — Давай в логово волков.
— А как насчет троллей? — Спросил Малкольм.
— Что с ними? — Улыбнулся Лоусон.
— Не бойтесь, — сказала Блисс.
Он покачал головой.
— Твоя мать. Ангел Господень. Габриэлла. Она назвала мне Фенриром.
Блисс поняла, что он никогда не верил. Даже после того, как он уничтожил Ромула, даже после всего, что он был в состоянии выполнить.
Лоусон не верил в себя. Не мог признать, что он был тем, кто вывел бы волков из порабощения.
С большим грохотом Лоусон превратился в великого волка, и Фенрир стоял перед Блиис. Он был больше, чем Ромул, больше, чем любой зверь ада.
Его сила нарушит наши цепи.
Мы должны возродиться в свой дух.
Блисс посмотрела на стаю: они превращаются, как хорошо. Волки встали вокруг нее. Их глаза светились синим символами серпа, отмеченных Фенриром.
Она была одна.
Она больше не была вампиром.
Но затем она обнаружила, что уже не человек.
Она посмотрела на себя. Ее когти. Чувствовалась острота клыков. В отличие от вампирских. Она чувствовала силу в свем теле, животную природу.
Она была одной из них.
Независимо от матери, она сделала это. Учитывая ее подарок волка.
Учитывая силы, принадлежащие ей.
Лоусон уткнулся носом в неё. Ты действительно одна из стаи.
Останься со мной.
Волки выли, боевой клич, предупреждение: Мы идем. Мы приходим, братья и сестры.
Фенрир вернулся.
Мы должны разорвать ваши цепи. Мы должны привести вас к свободе.
Мы должны довести войну наших врагов.
Встаньте, встаньте! Это наше время. Война небес. Встаньте, волки из логова, волки караула. Встаньте и победите врага, которого мы убили однажды.
ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ
Шайлер
Мой отец? Задалась вопросом Шайлер, когда почувствовала, что ее сознание начало исчезать; поскольку ее жизненная сила просочилась, и смерть приблизилась.
Мой отец?
Почему Джек сказал ей, что отец мог помочь мне?
Как он мог быть настолько беспощадным, чтобы сказать такую вещь?
Мой отец мертв. Мой отец похоронен в земле. Он не помошник никому.
Тогда она поняла …
Ее отец.
Ее бессмертный отец.
Чарльз Форс. Михаил. Ее отец. Это была тайна Аллегры. Это был ключ близнецов. У Шайлер был человеческий отец, чтобы создать новую жизнь, но так или иначе, она также была дочерью Михаила и Габриэллы.
Шайлер помнила те дни в больнице у кровати Аллегры и ее интуицию, мысль, которая трещала в ее голове, когда она видела, что седой человек становился на колени в комнате матери, прося у нее прощение. Как она назвала его тогда? Отец.
У них были те же самые темные волосы, хотя его стали почти серыми.
Они разделили связь, которую не признал ни один из них. Поскольку тайна Аллегры была скрыта так глубоко, когда она разорвала связь, когда она вышла замуж за своего фамильяра. Правда наследия Шайлер должна была остаться тайной, даже от ее собственного отца.
Отец.
Помоги мне.
Помоги мне.
Отец.
Из Белой Темноты появился меч в ее руке.
Меч Михаила.
Лезвие рая. Золотой меч небес.
Меч ее отца.
Она захватила его рукоятку и хлестала по невидимым завязкам, которые держали ее. Она могла чувствовать, что сила возвращалась к ее телу, могла чувствовать рану на шее, которая начала заживать. Она спрыгнула с каменного стола, держа меч наготове.
Люцифер ревел и приказал своей темной армии убить ее, и Шайлер сжалась, поскольку Темный принц сделал выпад с ненавистью в глазах, его собственный меч, сверкающий белый от огня Небес.