— Хорошо, — согласилась Арамин, как если бы это не имело значения.
Малкольм протянул руку и провел ей по руке Блисс.
— Я не хочу, чтобы нас разделяли, теперь, когда мы стая, — сказал он.
— Не волнуйтесь, — сказала Блисс. — Мои друзья смогут помочь.
Лоусон, ты в этом уверен? Я могу пойти одна. Это не то, чего я не делала раньше.
— Да, — ответил Лоусон. — Я иду с тобой.
Поэтому было решено. Лоусон и Блисс отправляются на поиски вампиров, в то время как остальная часть стаи будет искать Артура.
Блисс арендовала автомобиль, малолитражку Хёндай, который был далек от серебряного Роллса с шофёром, но, хотя она все еще и имела рабочую кредитную карту, должна была быть осторожной. После борьбы собак и перемещения через проходы, десять часов езды в городе было удивительным отдыхом. Блисс пустила Лоусона за руль, даже если он управлял со скоростью демона.
— Эй, свинцовая нога, может, отдохнёшь? — Поддразнила она. — Не будь так внимателен к этой машине.
— Я не заметил, — сказал он, робко улыбаясь ей.
На мгновение Блисс вспомнила ночь, которую они провели вместе, им было почти… хорошо. Нет смысла думать об этом сейчас. Это была ошибка.
Лоусон носил траур по Тале, а Блисс была слишком пьяна, чтобы понастоящему понять, что происходит. Они были друзьями, и все. Она решила не настаивать. Что происходит с нами? Что ты обо мне думаешь? Она съежилась при мысли, что может быть такой нуждающейся.
Таким образом, вместо этого она заполнила время, рассказывая ему об Ковене вампиров, о заседаниях Комитета, жизненных циклах и перевоплощениях, проводниках, поисках Шайлер, чтобы защитить Врата Ада от угрозы Серебряной Крови.
— Чем лучше я понимаю, что происходит, тем более полезным я могу быть, — говорил он. — Не волнуйся, я люблю слушать тебя.
Она улыбнулась ему. Было приятно осознавать, что, возможно, они могли бы возобновить свою дружбу.
— Так, какова наша стратегия? — Спросил он, когда они ехали через Пенсильванию.
— Во — первых, мы пойдем в дом Шайлер, посмотреть, там ли она. Её, вероятно, не будет, но стоит попробовать. Тогда мы пойдем к Оливеру.
— Ее Проводник, верно?
Он обращал внимания.
— Последнее, что я слышала о нём, он служил у Мими Форс.
— Близнец Джека. Я начинаю понимать.
Они проехали остаток пути молча, слушая радио. Год не изменился, думала Блисс. Большинство песен были теми же, какие она слышала раньше, а новые звучали так же, как старые.
Когда они добрались до Манхэттена, Блисс направила Лоусона в Верхний Вест — Сайд. Она отметила, с некоторым удивлением, что вождение Лоусона, казалось, становится все более осторожным теперь, когда он был в стае агрессивных Нью — Йорских такси.
— Хорошо, просто припаркуйся перед этим зданием, — сказала она, указывая на элегантный, немного потертый, дорогостоящий дом на Риверсайд — драйв. — Мы можем всегда передвинуть автомобиль, если Шайлер здесь.
— Ты уверена? Что, если мы получим штраф? — Спросил он, но сделал так, как она сказала.
Не удивительно, что Шайлер не было дома. Коричневые окна были закрыты ставнями, шторами, и место выглядело заброшенным. Блисс направила Лоусона в Верхнем Ист — Сайд, они добирались почти час.
— Это — ад, — проворчал он.
— Добро пожаловать в Нью — Йорк, — сказала с улыбкой Блисс. — Они говорят, что метро быстрее, но…
— Не говорите мне: ты никогда не принимала его. Образ жизни богатых и знаменитых, — дразнил он.
— Ну, я никогда не был в Хёндай, это точно.
Они вышли из машины перед домом Оливера и вошли внутрь.
Швейцар, должно быть, ушел на перекур, потому что стол был свободным.
— Должны ли мы ждать? — Спросил Лоусон.
Блисс просто схватила его за руку и пошла к лифту, а затем нажала на кнопку пентхауса. Она посещала дом Оливера пару раз, но это было трудно забыть. Щедрая, даже для Нью — Йорка. У Оливера был свой этаж, в комплекте с игровой комнатой, которую часто посещали Шайлер и Дилан.
Дилан.
Блисс не хотела думать о нем сейчас.
Двери лифта открылись в квартиру, поэтому они не должны беспокоиться о стуке.
— Оливер? — Позвала Блисс. — Г — н Хазард — Перри? Г — жа ХазардПерри? Есть кто дома?
Ее голос эхом отозвался в тихой квартире.
— Похоже, мы вычеркиваем это место, — сказал Лоусон.
— Это большое место, — ответила она. — Давай удостоверимся.
Блисс прошла через огромную столовую, через кухню и по лестнице на этаж Оливера. Его дверь в спальню была открыта, в которой царил беспорядок. Не так, как обычно у Оливера. На кровать было насыпано столько одежды, что хватило бы на весь мир.
— Обыск, — сказал Лоусон.
Блисс покачала головой.
— Он спешил. Должно быть, хотел выбраться отсюда. — Если она была права, все становится хуже, чем она думала. Тем не менее, он оставил несколько книг на столе, журналов и листов бумаги, внутри которых выглядывала электронные распечатки. Они могут быть удобными. Она схватила их всех.
— Что же нам теперь делать? — Спросил Лоусон.
— Есть другое место, куда он мог пойти, или, где люди могут нам помочь, — сказала она. — Давай, давай уйдем отсюда.
ВОСЕМЬ
Шайлер
— Лукас сказал, что ты хочешь видеть меня? — Тилли Сент — Джеймс была поразительной девушкой, с густой, тяжелой челкой, проходящей через лоб и длинными рыжими волосами, падающими прямо по линии спины. Она носила черную водолазку, черные кожаные брюки и держала канцелярские кнопки между зубами.
— Извините, мы репетируем постановку для финального шоу, почему бы вам не присесть и не посмотреть, а после мы поговорим.
Шайлер и Оливер заняли места в темной аудитории. Центр Святого Мартинса — школа дизайна, расположенная в центральном Лондоне, управляла одной из самых престижных студенческих программ дизайна моды в мире. Йоркский Зал был сумасшедшим домом для студентов, которые готовились к зимнему показу, улей деятельности, поскольку молодые проектировщики бегали за кулисами с рулонами ткани, образцами марли и рулетками, закрепленными петлями вокруг их шей.
Шайлер выпила глоток кофе с взбитыми сливками и улыбнулась про себя, помня свое краткое столкновение с индустрией моды. Три года прошло с тех пор, как она была замечена в толпе в Дачезне и выбрана «девушкой Фарстворд». Она была серой мышью тогда, неспособной сказать и слова пугающей и красивой Мими Форс. Шайлер чувствовала привязанность к испуганной маленькой девочке, которой она когда — то была. Она выдержала худшее — ее мать, которая исчезла, наряду с Корделией и Лоуренсом, и расставание с Джеком в Египте, было самым трудным бременем, но Шайлер чувствовала себя более сильной, чем была. Любовь Джека сделала меня сильнее, думала она.
Театр был пуст, его закрывают от некоторых любопытных первых и вторых курсов, стремящихся видеть то, что у старших были свои дизайнерские рукава. Завтра ночью целый мир захочет увидеть последние представление из лаборатории и репортеры из популярной прессы, которым не терпится запечатлеть новую восходящую звезду.
Занавес разошелся, Тилли спрыгнула со сцены и подошла к Шайлер.
— Извините вы маленькая модель, мы говорим о размерах и внешности. Не могли бы вы пройтись для нас?
Шайлер засмеялась, чувствуя себя польщенной. Но прежде, чем онамогла ответить, ривлекательная амазонка — шесть футов высотой, скулы и густые темные волосы; экзотическое, дикое существо топало вниз по проходу на трехдюймовых каблуках.
— Класс! Жаль, труба была заблокирована, своего рода несчастный случай на Станции Юстона, нужно было вызвать такси.
— Гуч! Слава Богу! — Вопила Тилли, когда они обменялись экспансивными воздушными поцелуями.
Оливер подтолкнул Шайлер.
— Опасное положение, — сказал он с усмешкой.
— Олли? Что ты здесь делаешь? — спросила модель после слов Оливера.