Эмили слегка покачнулась.
– Скажите же, что с моей бабушкой!
Теплые, шершавые от работы ладони легли ей на плечи.
– Может, вам лучше сесть?
Эмили не спорила. В голове мутилось, все тело кололи иголочки. Он помог ей опуститься на ступеньки. Чего ждать дальше, она не знала, но уже точно не того, что Дрю примется считать ее пульс. Пальцы на запястье пронзили ее электричеством до самого позвоночника.
– У вас всегда такой частый пульс? – поинтересовался он.
Эмили отняла руку.
– Нет, – соврала она, – и совсем он не частый.
Во взгляде его читалось: «Ведь я знаю, что это неправда».
– Ваш пульс учащен, и вы бледны, как бумага.
– Съела что-то неподходящее в самолете. – Говорить из-за тошноты было трудно. – Пожалуйста, объясните наконец, кто вы такой и где моя бабушка?
– Я работаю в пожарном управлении Лос-Анджелеса. С вашей бабушкой произошел несчастный случай, несерьезный, медслужба отправила ее в травмпункт.
– Какой несчастный случай?
– С ней все будет хорошо, – повторил он.
Почему не ответить прямо? Эмили опять потрясла головой, но вдруг перед глазами все расплылось, звон в ушах стал все громче, в глазах потемнело, и она потеряла сознание.
На то, что Дрю стал инспектором по поджогам, имелись свои причины. Он терпеть не мог больниц. И больше всего – приемных покоев. И вот теперь второй раз за день очутился в Лос-Анджелесском медицинском центре, и старухи, ради которой он здесь торчит, даже не знает. Славная такая старушка, но вполне возможно – поджигательница.
Он стоял, привалившись к стене рядом с электронными дверями. Кругом было много людей: кто ждал приема, кто – известий о близких. Два маленьких мальчика с выгоревшими до белизны волосами играли с пластмассовыми грузовичками на асфальтовых плитках пола у ног мужчины, наверное, отца. Мальчики катали свои машинки, и что им до отцовской тревоги, до страха и тоски в его глазах.
Дрю вспомнил, что он видел раньше такой взгляд, такое же лицо – у своего отца, когда их семья ждала известия – выживет ли мама. Он был совсем маленьким, но знал, что маму они больше никогда не увидят. Столько пожарных вокруг в приемном покое тем вечером… даже шестилетнему малышу было понятно – не к добру это. Прошло двадцать три года, и взрослый сын понимал теперь, что Джоанна Перри погибла, борясь с огнем и спасая жизни.
И с той поры Дрю всячески избегал госпиталей и докторов. Как и его старший брат Бен. Оба представляли уже третье поколение пожарников, оба знали, что походы в больницы – неотъемлемая часть их работы. Третий брат, Кэйл, работал фельдшером и проходил сквозь электронные двери приемного покоя каждое дежурство не один раз. После своего перехода в отдел поджогов, два года назад, Дрю почти не приходилось бывать здесь, разве что требовалось допросить свидетеля. Обычно он ограничивался моргом и кабинетом патологоанатома.
– Эй, а ты что тут делаешь? Пришел приглашать новую медсестру на свидание?
Дрю поднял глаза и кивнул брату.
– Кэйл, – сказал он, выпрямляясь. – Стоит черта помянуть…
– Черт явился, – реплика сопровождалась широкой улыбкой.
А все Мадж виновата! Или Аманда? Да, правильно, Мадж она звала себя, когда страдала амнезией. Аманда – приятная особа, но наблюдать, как та, другая ее личность, Мадж, гоняет братца, было интересно.
– Так почему ты здесь торчишь? – допытывался Кэйл. – Разве тебе не надо ловить плохого мальчика со спичками?
Дрю вздохнул. В самом деле, как объяснишь свое пребывание здесь, особенно, когда самому неясно, с чего вдруг взялся разыгрывать благородного рыцаря, да еще дважды в день?
– Это долгая история, – буркнул он, надеясь, что Кэйл отвяжется.
Он уже приходил сюда сегодня, чтобы расспросить Вельму Норрис, восьмидесятилетнюю хозяйку «Кулинарной академии Норрис», относительно возгораний у нее в заведении. Сами возгорания выглядели безобидными, но у Дрю возникли подозрения. Сперва в пустом классе загорелся мазут. Вроде бы пролился, а отопительная установка оказалась неисправной. Потом вспыхнули ящики с газетами, сложенные позади школы, по-видимому, по вине неосторожного курильщика. Последний случай, с мусорным контейнером, тоже выглядел невинным – но третье возгорание за две недели? Слишком уж часто это повторяется, и Дрю не собирался, не проверив, отбрасывать последний инцидент как случайность.
Он вернулся в Академию, а тут объявилась внучка, которую пришлось везти в больницу. Никуда не денешься, бедняжка буквально свалилась в обморок у его ног. При такой жарище вполне возможно обезвоживание или тепловой удар.