— Ну, — сказал он с воинственной ноткой, — сам видишь своими глазами, Карла мы привезли. Пора показать раковину.
Джек полез в карман, не сводя одного глаза с охотничьего ножа. Если парень протянет к нему руку, придется выхватить «глок».
Он выудил раковину, отдал Семели. Как только она ее взяла, прижала к груди, правая рука Люка метнулась, но не к ножу, а к лицу Джека. Он услышал металлический щелчок, увидел прямо перед глазами трехдюймовое зазубренное лезвие. Солнце сверкнуло на нержавеющей стали.
Джек обругал себя, не догадавшись о спрятанном в ладони складном ноже.
— Люк! — закричала Семели. — Что ты делаешь?
— Улаживаю дело.
— Раковина у меня! Убери нож!
Парень покачал головой:
— Нет. У нас будет и Карл, и раковина. Никаких дерьмовых обменов.
Пока они спорили, Джек принялся осторожно, не спеша, по миллиметрам, тянуть к пояснице свободную руку.
— Мы ему предложили меняться и сделаем это, — твердила Семели.
Люк опять покачал головой, не сводя с Джека глаз:
— Здесь я распоряжаюсь. Это мужское дело.
— Лучше убери нож, — приказала она. — Вон там в ивняке сидит его отец и целится в нас из ружья.
Джек замер. Он посадил отца в деревьях ярдах в полутораста отсюда. Откуда она знает?
Люк стрельнул глазами за плечо Джека и ухмыльнулся:
— Тот самый старикан? Ну и что?
— Подумай. Он взял ружье и выбрал это место до нашего приезда.
Откуда она знает?
— Ну и что? С такого расстояния никуда не попасть. А если наблюдает, пускай видит, как я его сыночку морду располосую.
Он замахнулся перед ударом, Джек выхватил «глок», хотел прикрыться правой рукой, но этого не потребовалось.
Все произошло в один миг: из головы Люка брызнула кровь, что-то просвистело мимо уха Джека, где-то за спиной грянул ружейный выстрел, хотя не обязательно именно в таком порядке.
Семели вскрикнула, Люк попятился, завертелся, упал лицом в воду. В едва заметном течении от него начало расплываться ярко-красное пятно.
Джек опустил «глок», оглядываясь на деревья.
Господи, папа! Не надо было убивать его насмерть.
Возникнут серьезные неприятности — полиция, коронерское дознание, всякая юридическая белиберда, черт возьми!
— Люк! Люк! — кричал Корли, с плеском шлепая к нему.
Джек держал его под прицелом, Семели слева от него не двигалась, стояла, зажав рот руками. Карл присел, оглядываясь, словно кошка, которая впервые в жизни услышала гром.
Тут — о, чудо! — голова Люка вынырнула из воды, он закашлялся, встряхнулся, сел. По лбу еще текла кровь, но теперь было видно царапину от лба до затылка.
Джек не мог удержаться от смеха. Ну, папа, ты даешь! Ничего себе шуточки.
— Он тебе просто пробор сделал, парень. В следующий раз развалит пополам пустые мозги. — Джек махнул Корли пистолетом. — Садись обратно в лодку. Добро пожаловать, Карл. Разворачивай, и поехали.
— Как скажешь, — ухмыльнулся садовник.
— Подожди, — сказала Семели, когда Джек повернулся обратно.
— Извини. Надо ехать. Мы покончили с этим дерьмом.
— Нет. — Она протянула руку, дотронулась до него. — Мне с тобой надо поговорить.
— Не могу.
— Я прошу тебя.
8
Джек задержался. Семели оглянулась, как бы проверяя, не слышит ли Люк, и понизила голос:
— Поверь, я не знала, что Люк выкинет что-то подобное.
Он посмотрел ей в глаза и поверил.
— Ладно. Только это большого значения не имело бы, если бы я сейчас обливался кровью вместо твоего приятеля.
— Пожалуйста, не сердись на меня.
Жалобный тон, взгляд огромных темных глаз, как у олененка... Невозможно представить, чего она добивается.
— Должно быть, вы шутите, леди. — Он наставил было на нее палец и сообразил, что все еще держит в руке «глок». Поэтому ткнул пальцем левой руки. — Все это твоих рук дело. Мы здесь из-за тебя. Ты похитила Карла. Ты виновна в гибели троих ни в чем не повинных людей, и мой отец лишь по чистой случайности не оказался четвертым.
— Собираешься копам сказать?
— Может быть.
Губы медленно растянулись в улыбке.
— Нет. По-моему, не скажешь.
Что ж, она права. Нет никакого смысла выводить на сиену копов. В чем обвинит Семели прокуратура округа Дейд? В убийстве с помощью коралловой змеи? В убийстве с помощью птиц? Ну конечно.
— Не вини меня, — продолжала она. — Разве не видишь? На самом деле это не я. Все предусмотрено планом.
— Каким планом? — Джек ощутил тяжесть пистолета в руке. Надо прямо сейчас пристрелить ее, думал он. Кто знает, сколько можно спасти жизней, если она никогда не вернется в лагуну. — Ну, лучше тебе придумать другой план, ибо этот я объявляю законченным раз навсегда.
— Это не мой план.
Ответ застал его врасплох.
— А чей?
— Огней.
О господи! Приехали.
— Ты имеешь в виду, что во всем виноваты огни, которые идут из той самой вонючей дыры?
— Да, — просияла она. — Раньше я не понимала, потом увидела целиком всю картину. Это все предусмотрено планом, грандиозным и прекрасным планом.
— Хорошо. Огни разработали план. — Огни... если они связаны с узловой точкой, то, согласно Ане, связаны и с Иным. — Расскажи мне о нем.
Она улыбнулась еще шире:
— Все рассказать не могу, но скажу тебе: огни меня сюда вернули, чтобы мне стало известно, кто я такая.
— Вот как. И кто ты такая?
— Ох, этого я открыть не могу. Пока, по крайней мере. Это узнает только самый близкий человек.
— Что ж, я стою от тебя в двух шагах.
— Я имею в виду не ту близость. Другую... которая очень скоро нас свяжет.
Ух, леди, на это я не рассчитываю!
— Неужели?
— Да. Поэтому я возвращаюсь к другому фрагменту обшей картины: к жертвоприношениям. У них своя цель.
— Какая?
— Чтоб ты сюда приехал.
У Джека пересохло во рту. У него все время было тревожное подозрение, тайное опасение, что отец — не случайная жертва, но он постоянно его отгонял, чтоб не нервничать.