Карл удивленно взглянул на него — что за прихоть? — кивнул, пожав плечами:
— Хорошо.
— Аптечку? — переспросил Том. — Зачем?
Джек повернулся, пошел к чулану в коридоре.
— Слушай, папа, — он встал на колени, роясь в ящике с инструментами, — я точно не знаю, но, по-моему, похищение Ани как-то связано с огнями. Огни светят всего пару дней. Нынче ночью или ранним утром исчезнут на следующие полгода.
— Какие огни?
— Ох, ну да, я забыл. — Он вытащил из ящика торцевой гаечный ключ, пошел к кухонному столу. — Ты про них ничего не знаешь.
— Не расскажешь ли? — Том пошел за ним следом. — И зачем тебе гаечный ключ?
— Увидишь. Забудем пока об огнях. Суть в том, что, когда они погаснут, Семели с компанией не нужна будет больше лагуна. Они сегодня уйдут с болота.
— И Аню с собой заберут?
Джек бросил на него окаменевший взгляд, нагнулся над столом, начал откручивать гайки опорного целика.
— Сомневаюсь. Не забывай — ее пес прогрыз бок мутанта-аллигатора. Боюсь, они ее ему скормят... если уже не скормили.
У Тома подкосились колени.
— Быть не может...
— Ну, будем надеяться.
— Эй! — крикнул Карл из ванной. — Аптечка всего на одном шурупе сидит, и тот вкручен только наполовину.
— Знаю, — крикнул Джек в ответ. — Выкручивай.
На одном шурупе? Том прогнал вопросы об аптечке, занятый мыслями об Ане.
— Надо звонить в полицию... в береговую охрану... в Управление Национального парка...
Джек поднял над столом голову, укоризненно на него глядя.
— Она верный друг, папа. Лучшего у тебя не бывало. Я перед ней в долгу.
— За что?
— За то, что ты жив.
— Как это?
— Это Аня звонила в полицию за двадцать минут до несчастного случая.
— Такой же бред, как поход в бурю. Она тебе сама сказала?
— Нет. Но я в этом ничуточки не сомневаюсь. Она все знает, пап. Сейчас ей нужна помощь. Когда друг нуждается в помощи, никого звать не надо. Ты сам должен помочь.
Его слова задели глубокую струну в душе Тома. Да, он это уяснил, усвоил... Но откуда Джек знает?
Тем не менее нельзя уступать, нельзя в ураган отпускать его одного против двадцати.
— Где это написано?
Джек поднялся на ноги, постучал себя пальцем по лбу:
— Здесь. Прямо здесь.
Да, действительно... Впрочем, не только там.
Том ткнул пальцем в грудь сына над сердцем:
— И здесь.
— И здесь тоже, — кивнул Джек.
Они стояли, глядя друг на друга. Том вдруг вернулся в Корею. Закон морских пехотинцев — никого не бросать. По крайней мере, тех, кто дышит. Мертвых порой приходится оставлять, а живых — никогда. Обязательно возвращаешься за контуженым, раненым, неспособным самостоятельно передвигаться.
Никого другого не зовешь, лучше тебя никто не сделает. Ты — американский морской пехотинец, самый крутой на свете сукин сын. Не сможешь выполнить долг чести — никто больше не сможет.
Получив кусок шрапнели в живот на Чосоне, он сообщил по рации о ранении, зная, что ребята охотно придут на подмогу, но помня, что в размазанном в дерьмо 5-м полку никого не осталось. Черт возьми, с наступлением темноты трое вылезли и утащили его.
— Помоги-ка снять крышку, — попросил Джек.
— Это еще зачем?
— Помоги.
Он ухватился с одной стороны, сын с другой, подняли крышку стола, сдвинули, сняли и прислонили к буфету. Джек сунул руку в пустое пространство, вытащил черный пластиковый мешок, высыпал на стол громыхавшее содержимое.
— Что за чертовщина? Откуда тут это?
— Я спрятал. Признаюсь, одному дьявольски тяжело было справиться.
— Да что там у тебя?
Джек выложил на кухонный стол кусок металла размером с кулак. Том схватил его, рассмотрел — гладкий железный мячик вроде теннисного с предохранительным кольцом сверху, — и сердце дало сбой.
— Граната?
— М-67. Заказал, чтоб прислали десяток после встречи с аллигатором.
— Прислали? Никогда не видел... — Тут его осенило. — С игрушками, да?
— Правильно, — коротко бросил Джек. — А еще...
— Эй! — крикнул из ванной Карл. — Тут в стене автомат!
— Что?
Автомат? В стене? Том направился в ванную, но Джек поспел первым. Карл снял со стены аптечку, обнажив неотделанную обшивку стены с торчавшим внизу на пару дюймов краем пустой железной трубки. Вороненая трубка смахивала на водопроводную, пока Том, приглядевшись, не распознал знакомое оружие.
Джек вытащил автомат, отдал Карлу. На черной полимерной поверхности слабо отразился свет лампочки на потолке.
— Стрелять умеешь?
— Шутишь? — рассмеялся садовник. — Пока не получил тут работу, жил рыбалкой, охотой, а то помер бы с голоду. — Он взял оружие, взвесил в руке. — Только такого никогда раньше не видел.
Том тоже.
— "Бенелли".
— Красивый, — признал Карл. — Люблю каучуковые рукоятки.
— Справишься?
— Конечно. Я же говорю...
— Я имею в виду, — Джек взглянул на его правый рукав, — если надо перезарядить или еще что-нибудь?
— Вполне справлюсь.
— Замечательно. Прости, папа, — он протиснулся мимо отца в комнату, — через минуту вернусь.
Не сказав больше ни слова, Джек выскочил в бурю, вернулся через две минуты мокрый, с каким-то продолговатым предметом, завернутым в покрывало, которое Том в последний раз видел в ящике для белья. Развернул, вынул другой автомат.
— Этот мне, — сказал он.
Оружие с рифленой рукояткой. Полимерный приклад цвета стандартного зелено-черного камуфляжа.
— Похож на армейский, — заметил Том.
— Точно. «Моссберг-590», предназначен для армии. Очень надежный. — Джек направился в переднюю комнату. — Ну... последнее дело, и можно идти.
Том проследовал за ним в гостевую комнату, где Джек вытащил нижний ящик комода и поставил на пол. Он ошеломленно смотрел, как сын вытаскивает из тайника одну коробку с патронами, другую, третью...
— Господи Иисусе! Ты что, на войну собираешься?