— Хороший заряд картечи им крылышки пообрывает, как думаешь? — сказал Джек.
Том нахмурился:
— Если попадешь. Я в записи видел, с какой скоростью они летают.
На такой ободряющей ноте Джек повернулся и пошел от каноэ. Пригибая голову под дождем и ветром, они брели среди дубов, пальм, кипарисов, держась от воды в добрых десяти футах, направляясь к кеноте. Уже издали, даже сквозь проливной дождь, были видны мерцавшие из глубины огни.
Подойдя к краю ямы, всего приблизительно в дюйме от берега, Том придвинулся к Джеку и тихо, едва слышно сквозь бурю, сказал:
— Ну не чертовщина ли? — Он заглянул в сиявшую глубь. — Ради всего святого, что там происходит?
— Не знаю, — ответил Джек. — Только особенно не подставляйся под свет.
Отец быстро отступил назад.
— Почему? Радиация?
Хуже, хотел сказать Джек, но такой ответ вызвал бы массу вопросов, на которые некогда было ответить. Поэтому он кивнул:
— Может быть.
Карл шагнул вперед, наклонился к только что упавшему стволу королевской пальмы.
— Похоже, подходящее место. Отлично видно «Плавучего Коня». Я тут останусь.
Джек кивнул и махнул отцу дальше к югу. Тот последовал за ним, поглядывая через плечо на заворожившие его огни в кеноте.
Прошли мимо маленьких лодок — «Плавучего Цыпленка», «Неплавучего» и прочих — вытащенных, перевернутых, привязанных на берегу. Джек присмотрел себе укрытие у старых индейских хижин, но двигался дальше, желая найти для отца безопасное место.
Оно нашлось за широким стволом кипариса, откуда хорошо открывался «Плавучий Бык».
Джек тихонечко стиснул плечо старика, придвинулся поближе:
— Не высовывай голову, пап. И если разверзнется ад, будь осторожен.
Отец похлопал его по руке:
— Забыл, что я тут солдат? Себя береги, обо мне не тревожься.
Джеку вдруг захотелось все бросить, вернуться в Новейшн. Его обуяло мрачное предчувствие, ощущение, что близится нечто ужасное — не нее отсюда вернутся. Но он уже не мог повернуть назад и знал, что ни отец, ни Карл тоже не повернут. Они слишком далеко зашли. И нужны Ане.
Снова пожал отцовское плечо и заторопился назад к развалинам индейских хижин. Подыскал место за толстым опорным столбом. Невероятно, но дождь усилился.
Он присел, раскрыл пончо вроде зонта над пластиковой сумкой, вынул несколько гранат, прицепил за кольца к брючному ремню. Вытащил «рад-жер», проверил барабан. Большой кобуры для него не нашлось, поэтому он его сунул за пояс. Холодное девятидюймовое дуло неудобно торчало. Если Семели найдет его, наверняка подумает, что он очень рад ее видеть.
На самом деле нет. Лучше всего никогда в ее больше не видеть.
Джек поднялся, поднес было рупором руки к губам, и тут сзади что-то мелькнуло. Он быстро оглянулся, сунув руку под широкую полу пончо, разглядел какую-то тряпицу, привязанную к столбу и болтавшуюся на ветру.
Обождал, пока успокоится сердцебиение, — на секунду подумал, что попал в засаду, — вновь повернулся к воде и крикнул:
— Эй, на лодках!
Трижды громко прокричав, понял, что в такую бурю никто не услышит. Вытащил «раджер», поднял дуло к небу. Сам из него никогда не стрелял, только слышал выстрелы чудовищной силы, приготовился к громкому шуму и сильной отдаче, выпустил два заряда в воздух. Все равно, грохот ошеломляющий.
Должен их разбудить.
Вставил два новых заряда и вновь закричал.
5
— Никогда не угадаешь, кто сюда к нам явился, — ухмыльнулся промокший Люк, вернувшись с палубы в желтом дождевике и бейсболке. За ним вошел Корли, еще пара мужчин, по-собачьи отряхиваясь.
Семели гадать не хотелось, тем более что ответа не угадаешь, поэтому она молча ждала.
На «Плавучем Быке» все вскочили, услышав секунду назад два выстрела вроде пушечных. Люк и другие отправились посмотреть, что случилось. Семели слышала крики, но ничего не смогла разобрать сквозь шум дождя, барабанившего по крыше и стенам.
— Твой дружок, — объявил наконец Люк.
— Дружок? — удивилась она. Ох, проклятье! — Это ты Джека имеешь в виду? Никакой он мне не дружок. Я его ненавижу.
В своем роде правда. Хотя сердце на миг затрепетало при мысли, что он проделал такой путь ради нее. Однако эта мысль вылетела в окно с той же скоростью, с какой возникла. Джек чертовски ясно дал понять, что не интересуется ею.
— Хорошо, — сказал Люк. — Потому что я тоже его ненавижу. Ненавижу любого, кто за дурака меня держит, а он всех нас точно держит за дураков распроклятых. Представляешь себе, заявил, будто он из управления шерифа округа Майами-Дейд и с ним тут целая куча копов!
— Это действительно он?
— Ну конечно. Я даже в дождь узнал его голос. Не разглядел, но это действительно он.
— Чего ему нужно?
— Говорит, пришел за старухой. Вроде назвал ее Аней.
В желудке у Семели екнуло.
— Значит, знает, что мы у нее побывали.
Она подошла к маленькому прямоугольному окошку палубной надстройки, изо всех сил вгляделась в дождь, но даже в дюйме ничего не было видно сквозь заливавшую стекло воду.
— Что-то знает, — согласился Люк, — хоть наверняка не все.
— Как узнал, что мы там были? — Вряд ли просто из окна выглядывал. Наверняка ходил на разведку с отцом, вероятно, с оружием.
— Не знаю и знать не хочу, — буркнул Люк.
Семели оглянулась — он открывал шкаф, вытаскивал ружья.
— Пойди, всех сюда позови, — приказал Люк Корли.
— Что ты собираешься делать?
Он снова ей улыбнулся:
— Собираюсь устроить ему славный теплый прием, как принято у нас в лагуне, и позабочусь, чтобы он не покинул Глейдс — живым, по крайней мере.
— Неужели это действительно нужно?
Она смотрела, как подходят мужчины, разбирают оружие, идут на палубу, и что-то у нее в груди дрогнуло. Чувство грусти, вины. Со вчерашнего дня изменилось ее отношение к Джеку. Она попыталась убить его, потом даже немного обрадовалась, что ничего не вышло. Да, он открыто отверг ее, но сказал чистую правду — я занят. Значит, кого-то больше любит. Конец истории. Он не сумел солгать, употребить ее, подобно другим, потом бросить, подобно другим. Это было бы самое худшее. Сердце все равно разрывается, но он хотя бы был с ней честен.