Он ощутил на своей щеке прикосновение чьих-то волос. Колыхавшаяся рядом с ним пожилая женщина все сильнее запрокидывала голову.
Далеко, безнадежно далеко был выход на Неглинную улицу. Если бы удалось до него добраться, возможно, они смогли бы забраться в грузовик или проползти под ним.
Впрочем, похоже, это место таило в себе еще большую опасность. Человеческие массы напирали на грузовики, давясь о них. Люди разбивались о металлические кабины и борты «Студебеккеров», как волны о скалистый берег.
- Убери машину, сволочь! - доносились до Лёнькиного слуха бешенные крики.
Стоявший в кузове военный разводил руками, и что-то кричал в ответ.
Над Москвой глухими раскатами загромыхал артиллерийский салют. Однако мало кто теперь вспоминал о причине этих залпов.
Лёнька с ужасом ощутил, как Элина обмякла в его руках. Ее голова моталась из стороны в сторону.
- Козлы-ы! - не своим голосом взвыл Лёнька, толком не понимая, кому адресует это слово, да и не желая понимать. Он был готов загрызть и растерзать кого угодно, хоть военных, хоть Егора, хоть любого болвана в этом тупом стаде.
Внезапно часть толпы пришла в движение, снова превращаясь в поток. Один из грузовиков, перегородивших Неглинку сдвинулся с места, образовав небольшую брешь в кордоне.
- Туда! - крикнул Егор.
Впрочем, нужды кричать не было: толпа сама несла их к выходу. Лёнька изо всех сил прижимал к себе тело Элины. Рука Егора давно соскользнула с его запястья, но он по-прежнему видел голову друга в нескольких метрах от себя.
- Элина с тобой?
- Ты ее убил! - в отчаянии проревел Лёнька.
Егор в ужасе оглянулся на побледневшую подругу.
Приближаясь к выходу Лёнька почувствовал, как что-то пружинит у него под ногами. С Элиной в руках он бы уже десятки раз споткнулся и был бы затоптан, но плотная толпа держала их не хуже болотной трясины, спасая от падения.
Лёнька, едва не рассек себе висок об угол кузова. Как только толпа начала редеть, Егор перехватил у Лёньки Элину. Лёнька держал ее под руки, Егор за ноги. Оба лихорадочно искали глазами безопасное место.
Внезапно Егор упал, точнее, провалился, как будто под ним треснул лед замерзшей реки. Мгновение Лёнька видел голову и плечи друга, после чего из темноты открытого канализационного люка раздался плеск воды и сдавленный крик боли.
- Егор! - вскричал Лёнька, склонившись над колодцем.
В тот же миг из темноты к нему потянулись чьи-то руки в перчатках.
- Девчонку давай!
Лёнька бережно, как только мог, опустил ноги Элины в люк. Невидимый спаситель тут же подхватил легкое тельце.
В следующую секунду жесткий удар в спину сшиб Лёньку с ног. Какой-то парень в рваной шинели, перелетев через Лёньку, распластался на земле. Поясницу тут же оттоптал, чей-то острый каблук.
Охнув от боли, Лёнька пополз назад, свешивая ноги в колодец и моля, чтобы никто не наступил ему на голову или на пальцы. Через пару секунд он оказался по колено в ледяной, мерзкой воде, окруженный непроглядной тьмой.
Мама
- Все в порядке, обморок, - сказал небритый мужчина, щупая у Элины пульс. - Нашатыря б ей дать понюхать.
Глаза Лёньки понемногу привыкали к темноте.
- А вот у друга твоего, похоже, перелом. Не успели мы его поймать!
Сидящий у стены на каменном выступе Егор выплюнул непечатное слово.
Кроме них в канализационном тоннеле находилось еще несколько человек. Время от времени они подхватывали и спускали вниз новых «счастливчиков».
- Много там народу? - спросил один из спасителей молодого человека с круглыми от потрясения глазами.
- Достаточно! - мрачно ответил за него небритый мужчина. - Не задавай идиотских вопросов! Сейчас вылезать смысла нет - до ночи точно не рассосется.
- Сколько ж людей подавило... - дрожащим голосом промолвила седая женщина с разбитой губой.
- Почище Ходынки будет, а, мамаша? - съехидничал кто-то из темноты.
При этом слове Лёнька вдруг вспомнил о своей матери, и сердце его, похолодев, сжалось в груди. Мама... где она сейчас? Знает ли она, что происходит в городе?
- Здесь мы, может, даже и к утру не вылезем, - продолжал небритый, заглядывая в люк. - Надо искать другие люки. Вы оставайтесь здесь, ловите людей, а вы пойдите, разведайте, что там.
Лёнька подошел к Егору.
- Сильно болит?
- Пока ногой не двигаю вроде ничего, - проворчал тот. Его полусогнутая нога с задранной штаниной и распухшим коленом упиралась в дно канализации. Выступ в стене был слишком узок, чтобы на нем можно было нормально сидеть.
- Вот зараза! Теперь наверно полгода бегать не смогу. Еще эта вода...
Элина, которую небритый все это время держал под руки, начала приходить в себя.