— Хор-роший товар! Я Доволен! — передразнивая Сидорыча, прорычал Призрак, рассматривая трофеи последних двух суток. Да, неплохо прибарахлились
— Золото-то куда девать? Понятно, что стоит денег. Но кому, Сидорычу только что? — спросил он Резанова, когда, поужинав, все разбрелись, кто на пост, что отдыхать.
— Не, он и не возьмёт. Или копейки даст. У меня другая идея, — и Резанов начал делиться с товарищем тем планом, что выкристаллизовался у него возле вонючего болотца на Агропроме.
Возвращение на Росток тихим не получилось. Хотя Резанов сделал для этого почти всё. Но его ждали. Хорошо хоть Призрак и Бугай с основной добычей сумели тихонько проскользнуть на базу. Лейтенанта же сразу со входа завернули к генералу.
Тот мрачно стоял над рабочим столом, рассматривая карту Зоны, как ту, формата А3, что Иванцов демонстрировал перед операцией.
— Ну что, сходил?
— Так точно, в соответствии с приказом.
— Ну про приказ я ещё поговорю с вами. Что за необходимость была. Есть что? — Таченко явно был на взводе. Вот же чёрт, со связным не успел перекинуться, теперь не знаешь чего ожидать, откуда буря.
— Так точно, тащ генерал, есть. Новости плохие! — тут важно сразу сбить настроение, хорошо помогает неожиданно возникшая проблема. И несколько утрируя и преувеличивая Резанов кратко доложил о встрече с Монолитом и контакте со сталкерами на Агропроме. Это ожидаемо заставило генерала включиться, задавать вопросы, уточнять. Что и было нужно. Показав на карте примерные точки встреч с фанатиками и их лагерь на переходе Резанов решил, что теперь самое время:
— Я не был у военных, но разрешите высказать предложение?
— Говори.
— Нам военные предлагали контроль за Свалкой Техники. Ну стоянкой этой между Депо и Северным. Место важное. Но нам там не удержаться, пока Монолит на Трубе засел. И если верить одиночкам, к ним идут подкрепления. К воякам сектанты теперь не полезут, это уже два раза не получилось у них. Значит постараются отжать у нас Депо. Иначе зачем им столько бойцов там?
— А зачем им Депо? — с неудовольствием поинтересовался генерал.
— Это просто. Они получают контроль за всей локацией. Наёмники воевать с ними не станут, либо договорятся, либо, что скорее, просто уйдут со своей точки. И получится, что мы от Кордона будем отрезаны, если фанатики Барахолку заберут. Ну а Агропром просто брошен, туда они легко заходят. Есть вероятность, что мы будем блокированы с двух сторон.
— Чего предлагаешь?
— Согласиться на совместную операцию с военными, — он специально не сказал с Халецким, — они просили в прошлый раз, как я был у них. Вынести с Трубы этих, тогда вся Свалка под нами будет.
— Не хочу я с ним дел иметь…
— Тащ генерал! Халецкий сегодня тут, а завтра его, как Джонса, отправят куда-нибудь. Вы ж служили, знаете. А у нас проблема решится фундаментально!
— Ну так-то да… Это нам сейчас совсем некстати, взяли точку, а потерять её… — задумчиво склонился над картой Таченко.
— Разрешите возглавить операцию? — нагло продолжал переть лейтенант.
— Я вот что хотел от тебя, — наконец вспомнив, зачем звал, снова насупился генерал. Но запал уже был не тот, в мыслях его поселилась опасность потерять Свалку и быть заблокированным Монолитом, — Ты с Петренкой о чём говорил?
Ну вот всё и встало на свои места. Всё по плану, это работа Наливайко. Сейчас будет интересно!
— Об операции, до того он просил анастетик у вояк прикупить…
— Это что?!
— Это ему Халецкий передал. Я видел текст.
На стол легла та самая записка, что до Петренки не дошла, а через Наливайко попала в руки генерала.
— И что это значит?
— Майор говорил о поставках патронов и долге за прошлые поставки. Хотел видеть полковника у себя для обсуждения условий торговли артефактами! — отрапортовал лейтенант, преданно глядя в глаза командира.
— Почему мне не доложил?!
Резанов, готовый к этому наезду, сделал вид максимально непонимающий и извиняющийся. Типа «Виноват, кругом виноват!»
— Хотя да, тебе это знать откуда. Но нарушение устава клана, мы не торгаши, артефакты запрещены! Ну, кроме случаев, когда нет другого выхода, — тут он явно чуть смешался. Ведь знает уже кто и каким образом его зама Космача спас. Тут важно тонко дать собеседнику почувствовать себя виноватым за срыв. И расстроенный лейтенант всем своим видом это показывал. Генерал не был семи пядей во лбу, конечно же на игру повёлся. И его тон ожидаемо потеплел:
— Ну тебе, ясно, благодарность от меня и всех наших. Ты молодцом. И полковника спас и операцию продумал. Он ведь мне рассказал, что это твоя идея. Ты молодцом…
— Рад стараться. А что не так с запиской, могу поинтересоваться? Во избежание, так сказать, в дальнейшем?
— Это тут наше внутреннее дело. Но тебя прошу в случаях таких мне сразу докладывать. Лично! Ты пойми. Я тут разрываюсь, пока некоторые мошну набивают. Ну кому я могу доверять? Димитро, тебе вот, кому ещё? Все только о себе…
Резанов кивал, попутно оценивая неплохой результат связного, что провёл тонкую разработку генерала. Этот, похоже, на грани. Пора заняться остальными.
— Операцию разрешаю. План лично мне завтра представишь. По составу своё видение тоже. Действуй. На планёрке утром сам буду, но про операцию там не говори. Только лично! И да, завтра поздравлю с присвоением капитана. Заслужил! Теперь давай, работы много.
Козырнув Резанов молча, боясь спугнуть такую удачу, развернулся и вышел вон. Процесс пошёл и набирает обороты. Что там влил в уши Таченке Димитро, что он так зол на замов?
По дороге в расположение его окликнул Цыба, ординарец и холуй Петренки. Показав за угол, скрылся там сам.
— Тебя полковник звать велел, сказал срочно! — Заявил он то и дело оглядываясь. Вот значит как изменилась ситуация тут за последние пару дней, прятаться приходится. Резанов молча кивнул и, не удостоив Цыбу ответом, отправился к Петренко.
Тот сидел в своём полутёмном сарае, примыкавшем к его складу-ангару.
— Тебя генерал вызывал?
— И тебе доброго вечера. Что за кипиш? Ну вызывал.
— Да, звиняй, не поздоровался. Он что-то пронюхал про Халецкого. Меня пытал вчера, орал что бешеный. Это ты ему сказал что-то?
— Нет, он недоволен был приказом Космача, меня хвалил что я полковника вытащил, про Монолит спрашивал. Про Халецкого нет.
— Про меня что говорил?
— Не было такой темы, но он почему-то приказал все артефакты ему лично нести, если будут.
— Таааак! — мрачно протянул полковник и, выскочив из-за стола, заметался по своему офису. Остановился, хлопнул ладонью по крыше ростового сейфа, — Так! Значит теперь решил сам всем заниматься?! И что ещё говорил?!
— Так больше ничего, — как мог естественнее пожал плечами Резанов, — Сказал только, что нельзя, мол, никому доверять. Злой был, да. Приказал готовиться к операции с военными, дать свои соображения, но тоже лично. Что вообще происходит?
— Что происходит. Ох. ел кто-то, вот что происходит! Значить обо мне не спрашивал больше ничего? Про торговлю?
— Нет. Только то. Мы недолго говорили.
— А что за операция? Почему тебе сказал?
— Не знаю, я пришёл только ведь, в разведке были, — тут Резанов практически не врал. Вообще любая ложь всегда хуже правды, та ложится сама в логику разговора, а с ложью может быть накладка — хитрый и опытный противник её распознает. Ну или почувствует. А тут всё идеально, ни слова неправды, просто чуть смещены акценты.
— Ладно… Понятно, что ты не в курсах, но этот каков! Решил, значит, побоку меня. Ну ладно… — скорее себе, чем лейтенанту зло выплёвывал Петренко, — Ты вот что. Чего ходил то?
— Посмотреть отправил полковник. Ну посмотрели, не так всё и плохо, на Агро пусто, встретили одиночек, кое-что пошуршали там и тут. Вообще довольно хорошо хабара притащили. Я генералу, конечно, не сказал. Мои всё попрятали пока. Как завтра с планёркой закончим, подтащу. И по делам нашим. Халецкий пока не готов принять, но сказал в районе недели-двух точно надо делать встречу!