— Ты как?
— Царапнуло пару раз. Но жить буду! — отвечал командир квада. Выглядел он, конечно, не ахти. Ну и то хорошо. Резанов полез в рюкзак, вынул контейнеры с Медузой и Кровью Камня, положил на колени капитану.
— Пользоваться умеешь? Разберёшься тут? Мы — дальше!
— Командир… Есть кольнуть сем? А то тяжело, рука не слушается, боюсь скисну.
Резанов кинул ему на колени дефицитную аптечку АИ-2, затем проверил что с остальными. Там было слава Богу, их ранения были лёгкими. Пулемётчик квада даже заявил, что перевяжется и идёт с ними. Вот и хорошо, его ПКМ — это плюс! В группе Резанова лёгкие ранения получили Злой, Колобок и Пличко. В основном ерунда — касательные. Единственным серьёзно пострадавшим был снайпер Малыгин. Им уже занимались.
— Я гляну, что там у солдат? — Призрак рядом оказался.
— Нет, идём к Трубе, ты держись позади. Если что — выведешь людей. Так! Все слушаем приказ! Преследуем противника, при подходе к лагерю наше главное оружие — гранаты! Не высовываться, в перестрелку по возможности не вступать! У них Гауссовки, шансов в такой дуэли нет. Только из-за препятствий и укрытий. Нам не надо их уничтоджать, только загнать в Трубу!! — громко, в ушах звон от взрывов и перестрелки, кричал своим Резанов.
Монолитовцев на тропинке осталось семеро. Двое даже живы был ещё, их добили не подходя. Потом по ходу движения ещё пару тяжёлых в устах нашли, их тоже упокоили. Бугай, услышав последние слова командира об основном оружии — ручных гранатах, с довольной ухмылкой поднял с жухлой травы гранатомёт, забрал боезапас у мёртвого Монолитовца и сноровисто начал забивать барабан. Ручной южноафриканский гранатомёт MGL, он же М32 Milkor, штука в ближнем бою опасная — шесть осколочных гранат калибра 40 мм вполне закидывает на 300 метров.
— Знакомая машинка?
— Так точно, тащ капитан! — утвердительно кивнул здоровяк, — Учили нас с ней обращаться!
К Трубе шли двумя небольшими группами по пятеро, несильно оцарапанный осколком Злой отказался бросать квад и оставаться с остальными ранеными. Всего десять бойцов, включая двух легко пострадавших. Солдат выводить из аномального поля не было времени. Призрак с Остапенкой вели клановцев известной им дорогой. Почему всё-таки Монолит сразу пошёл за ними? Призрака обнаружить — это нонсенс. Скорее всего, как-то учуяли Остапенко. У него таланта же такого нет. Просто неплохой разведчик. Так думал капитан, поводя широким глушителем МП-шки в разные стороны. Надо осторожнее, мало ли — засаду тут оставили эти. Столько народу вокруг и там, за деревьями, что дар не работает. Впереди продолжали систематично рваться мины. Когда только закончатся они у них?
Закончились боеприпасы у Скули минут через семь. Скорость движения Долговцев упала. Как бы братики-фанатики не собрались с духом снова пойти посмотреть, что там. К лагерю подползали по-пластунски. Никого! Зато вокруг масса мелких воронок. Неплохо так сюда нападало! Резанов чётко чувствовал — враг ушёл в Трубу, решил там отсидеться, блокировав проход. Ну это нам и нужно!
К зеву Трубы подходили аккуратно, постоянно страхуя друг друга. Но ничего не произошло, Монолитовцы действительно ушли. Резанов приказал рассредоточиться, поискать в кустах заползших туда подранков, гасить их сразу, не дожидаясь самоподрыва. Никого не нашли.
Резанов чуть перевёл дух, снял шлем.
— Ты чего, не задело? — рядом присел Призрак.
— Не, норм. Я немного того, откровенно сказать. Оборсрался, как увидел, сколько их. Положить тут с десяток своих и самим драпать, этого боялся.
— Ну на тогда жвачку!
На это предложение откуда ни возьмись подтянулись Долговцы и раздербанили пачку в секунду. Забыл, что не с напарником, а с отрядом пришёл. Да разве откажешь.
На той стороне глухо слышались разрывы и автоматная стрельба. Значит бой в разгаре. Теперь задача Долга не пропустить Монолитовцев, если они попробуют отступить назад на Свалку. Минут двадцать напряжённо ждали, что из чёрного нутра Трубы полезут эти в балахонах. Но нет, стрельба потихоньку стихла, разрывы НУРСов, а их с минами и гранатами никак не спутать, прекратились.
С Халей договаривались, что по окончании боя стороны будут сигнализировать друг другу зелёной ракетой. Но, то ли холм, сквозь который шла Труба, был слишком высок, то ли бой далековато происходил, только условного знака капитан не дождался. Или просто не увидел. Связи с солдатами не было, поэтому решили выдвигаться на ту сторону. Первым вызвался Гизатуллин. Резанов остановил его, вынул из разгрузки мокрый, в керосине, тряпичный свёрток, за ним другой, поменьше — арты Мамины Бусы и Пузырь. Гизатуллин понял без слов, посовал их в свою разгрузку и, подняв ствол Печенега, вошёл в проход. Остальные гуськом, соблюдая дистанцию, отправились в Трубу через минуту.
Впереди грохнул выстрел, заботливо приглушённый активной системой подавления. За ним без паузы короткая очередь. Резанов ткнул в плечо Шульгу — посмотреть надо что там, тот медленно двинулся в перёд. А там всё оказалось вполне тривиально. Раненый Монолитовец заполз с Трубу и налобный фонарь пулемётчика осветил его, бинтовавшего ногу. Он успел вскинуть дробовик и выстрелить. Но картечь не повредила закованному в броню, защищённому редким артефактом, пулемётчику. Так что подранка он добил.
Выходить на свет было несколько страшновато — солдаты, не отошедшие от боя, могли открыть огонь, но тут ожил уоки-токи, близко подошли уже. Резанов назвался и предупредил, что они выходят. Встречала их целая толпа. Халецкий личного состава нагнал сюда с пару взводов. Оно и правильно, как оказалось.
— Лейтенант Сиваш! Кто Резанов? — вышел вперёд крепкий как боровик, широкий в своём бронежилете Булат, командир армейцев. Так и познакомились, и лейтенант рассказал свою часть истории.
Опасения капитана не оправдались. Основная часть Монолитовцев была по его сторону, а на Кордоне всего человек десять. Так что, получается, генеральное сражение выиграл именно Долг. Фанатики шустро полезли из Трубы и тут же нарвались на огонь военных, подошедших на уверенный выстрел. Тут и пара вертушек подоспела. Монолитовцы поняли, что это всё не спроста, возможно даже их пришли убивать, а не просто попугать, как это было уже пару раз. Прорваться им стоило пятерых трупов и пары раненых, которых аккуратно достреляли с безопасного расстояния. Сектантов не преследовали, направление их движения показывало правоту Резанова. На БолотА идут, к бабке не ходи!
Потери вояк ограничилось двумя двухсотыми ещё семеро получили ранения. Это гранатомётчик Монолита постарался — обоих сразу и наглухо. По первому впечатлению счёт был разгромным в пользу союзников — 17:3. Раненых, правда было много — четырнадцать. И это пока без данных что там у Скули.
Резанов присел на ящик возле палатки в покинутом Монолитом лагере, накатывала усталость и апатия. Как-то тяжело далась операция, перенервничал. Надо прийти в себя срочно, ещё не закончили.
— Ты чё кислый? — Призрак что-то жевал уже, понятно, время-то обеденное.
— Откат что-то тяжело пошёл. Дай Вспышку, ты же брал?
Артефакт сразу поднял настроение и тонус. Тут же захотелось есть, но не судьба. Пришлось срочно вмешиваться в конфликт, Злой что-то не поделил с одним из армейских сержантов и собирался полезть в драку. Угрюмый мрачно наблюдал за развитием сюжета, не делая попыток остановить друга. Злого оттащили Бугай с Гизатуллиным.
Резанов успокоил сержанта, передав его с рук на руки Сивашу. Тот сделал жёсткое внушение подчинённому и повернулся к капитану:
— Что там с нашими, со Скулей, живы они?
— Да, были вроде в норме, как мы вперёд ушли. По потерям не знаю, не успел, они позицию имели далеко от основного замеса. Но там тоже прилетело, думаю.
— Надо бы наших там и вояк проведать, Скулю. Ведь он, по-хорошему, сделал рисунок боя. А с виду Пончик эдакий, — это он уже Призраку, когда армеец отошёл к своим.
— Да, непременно, — отвечал напарник, но сначала! — и наставил указательный палец на Резанова.