Маппо взглянул на Икария. Тот опустил лук и пожал плечами.
— Если вам не терпится сцепиться с апторианским демоном — воля ваша. Мы — всего лишь путники, которым нет дела до ваших стычек.
«Тогда мы не прочь вцепиться в глотку этому демону».
— Хотите сделать Шаик своим врагом? — спросил Маппо.
Вожак надменно вскинул голову.
«Это имя ничего мне не говорит».
Волки поднялись и исчезли во тьме. Маппо молча оскалил зубы. Икарий вздохнул, высказывая вслух то, о чем они оба подумали:
— Скоро оно тебе многое скажет.
Виканские кавалеристы покидали борт корабля. Они двигались по сходням, ведя за собой лошадей и сопровождая прибытие дикими восторженными криками. Впрочем, криков в имперской гавани Хиссара хватало и без них. Неподалеку от сходней шумно переговаривались смуглые, пестро одетые мужчины и женщины из какого-то местного племени. Тут же толкались солдаты со сдвинутыми набок остроконечными шлемами (жара заставляла забыть об уставных требованиях). Грузчики тащили на спинах тяжелые мешки, осыпая руганью всех, кто не успевал отойти с дороги. Дюкр наблюдал за всем этим, стоя на парапете воротной башни. Суета гавани вызывала в нем смешанное чувство презрения и настороженности.
Рядом с имперским историком стоял Маллик Рель — первый советник Железного кулака. Пухлые, изнеженные руки советника покоились на внушительном животе, а его лоснящаяся кожа источала аромат аренских благовоний. Трудно поверить, что этот человек занимал столь высокую должность при главнокомандующем малазанской армией в Семиградии. До того как стать советником, Рель был джистальским жрецом, служившим Мэлю — древнему богу морей. Сейчас он явился в гавань, чтобы от имени Железного кулака официально приветствовать нового командующего Седьмой армией, а неофициально — нанести тому замаскированное оскорбление, как и было задумано. Правда, надо отдать Релю должное: этот человек на удивление быстро возвысился и оказался среди главных имперских игроков Семиградия. Только солдатские языки не удержишь в узде: по армии ползли слухи об этом гладеньком, сладкоречивом жреце и его способах воздействия на Железного кулака Пормкваля. Но слухи передавались опасливо, с оглядкой, ибо с каждым, кто оказывался на пути Реля к посту первого советника, происходили загадочные и по большей части трагические истории.
Степень скрытности закулисных интриг в кругах малазанских хозяев Семиградия была пропорциональна степени их опасности. Вряд ли новый командующий уловит этот завуалированный плевок. Он привык иметь дело с явными противниками. Историка занимал другой вопрос: сколько времени Кольтен из клана Вороны сумеет продержаться на новом посту.
Маллик Рель надул свои пухлые губы и медленно выдохнул.
— Рад вас видеть, господин историк, — произнес он с едва заметным семиградским акцентом. — Не скрою своего любопытства. Что привело вас в это захолустье? В Арене жизнь куда интереснее и разнообразнее…
Он улыбнулся, стараясь не показывать зубы, покрытые, по местному обычаю, зеленой краской.
— На вас подействовал отзвук столичных гонений? Что ж, предосторожность еще никому не мешала.
«Его слова, как плеск волн, обманчивых в своем спокойствии. Четвертый раз мне приходится говорить с Релем, и опять я с трудом сдерживаю раздражение. До чего он мне противен!»
— Императрица слишком занята другими делами, чтобы обращать на меня внимание, — ответил Дюкр бывшему джистальскому жрецу.
Тихий смех Маллика Реля напоминал шелест змеиного хвоста.
— Историк, оставленный без внимания, или невнимательное отношение к истории? Конечно, горько, когда советы отвергаются или остаются незамеченными. Но можете быть спокойны: отсюда до башен Анты очень и очень далеко.
— Приятно слышать, — пробормотал Дюкр, раздумывая над тем, из каких источников Рель получает сведения. — Только вы не угадали — меня в Хиссар привели научные изыскания. Отправка узников на отатаральские рудники — дело не новое. Такое уже случалось во времена прежнего императора, хотя он предпочитал ссылать туда исключительно магов.
— Магов? Как интересно.
Дюкр кивнул.
— Действенный способ расправы, хотя и непредсказуемый. Ученые до сих пор ломают голову над загадочными свойствами отатаральской руды, отвращающей магию. Как известно, большинство сосланных магов лишились рассудка. Только вопрос, произошло ли это от их соприкосновения с рудой, или же они сошли с ума, не имея доступа к своим магическим Путям.
— А среди нынешней партии узников есть маги?
— Несколько человек.
— В таком случае вы скоро получите ответ на свой вопрос.
— Надеюсь, — кратко ответил Дюкр.
Сверху гавань напоминала большую бутылку, где вместо жидкости бурлила смесь из разъяренных виканцев, перепуганных грузчиков и не менее перепуганных боевых лошадей. Пробкой для этой бутылки служил кордон хиссарских гвардейцев, выстроившихся у самого ее горлышка, за которым начиналось мощеное полукружье площади. Гвардейцы — уроженцы Семиградия — подняли над головой круглые щиты и угрожающе размахивали своими кривыми саблями. В ответ виканцы отрывисто выкрикивали оскорбления и подзадоривали помериться силами.
На парапет поднялись еще двое. Дюкр приветствовал их легким поклоном, Маллик Рель не удостоил даже кивком. Грубоватый армейский капитан и единственный уцелевший боевой маг Седьмой армии были слишком мелкими сошками для первого советника.
— Ваше присутствие, Кульп, здесь не помешает, — сказал Дюкр, обращаясь к седовласому коренастому магу.
Вытянутое загорелое лицо Кульпа болезненно поморщилось.
— Я явился сюда из простого чувства самосохранения. Вот так-то, Дюкр. Мне не хочется становиться мягким ковром на пути Кольтена к его новому посту. Виканцы — его люди. Если их пребывание в Семиградии начнется с потасовки, это не сулит нам ничего хорошего.
— Кольтен здесь — как кость в горле, — согласился капитан. — Половина здешних офицеров получили свои первые раны, сражаясь с этим мерзавцем. А теперь он будет ими командовать? Такое даже Клобуку не снилось.
Он сердито плюнул на грязные плиты пола.
— Если хиссарцы порешат Кольтена и его забияк прямо в гавани, никто слезинки не уронит. Седьмая армия обойдется и без них.
— Мы и так находимся перед угрозой мятежа, — прикрыв глаза, сказал Рель (он по-прежнему обращался только к Дюкру). — Семиградие являет собой змеиное гнездо. Кольтен — более чем странный выбор.
— Не такой уж странный, — возразил Дюкр. Обстановка внизу все более накалялась. Виканцы, бряцая оружием, прохаживались взад-вперед в опасной близости от гвардейцев. Казалось, еще немного, и начнется настоящий бой. У Дюкра все внутри похолодело, когда виканские солдаты сняли с плеч луки. На подмогу хиссарским гвардейцам прискакал полк копьеносцев.
— Я что-то не понял, — сказал Кульп.
Дюкр вспомнил свои недавние слова и опять пожал плечами.
— Вы, должно быть, знаете, что Кольтен начинал с объединения виканских кланов, которые он поднял на борьбу против империи. Императору тогда пришлось туго — кое-кто из вас видел это собственными глазами. Но потом, верный своей привычке, император превратил заклятого врага в союзника.
— Как это ему удалось? — спросил насупленный маг.
— Спросите у покойного императора, — улыбнулся Дюкр. — Он редко раскрывал секреты своих успехов. Ну а поскольку императрица Ласэна не испытывала доверия к военачальникам Келланведа, Кольтена отправили в какую-то дыру на имперском континенте. Потом положение изменилось. В Даруджистане убили адъюнктессу Лорну, Железный кулак Дуджек и его армия восстали против императрицы, Генабакийская кампания провалилась, а тут еще — год Дриджны. Все Семиградие знает, что в этот год должны вспыхнуть мятежи. Тут уж не до личных антипатий. Ласэне нужны опытные командиры, иначе она рискует потерять власть. Новая адъюнктесса Тавора пока слишком неопытна, и потому…