– Ну, мы хотя бы попробовали…
Эпло заорал на него:
– Нет, так не пойдет! Надо стараться. Пой, черт тебя дери! Пой!
Альфред сделал глубокий вдох и снова начал петь.
К его удивлению, Эпло присоединился к нему. Баритон патрина вплетался в высокий тенор Альфреда, вторил его песне.
Тело Альфреда наполнила умиротворяющая теплота. Его голос окреп, он запел громче и увереннее. Не знакомый с точной мелодией заклинания, Эпло сосредоточил свое внимание на основных моментах, стараясь больше внимания уделять мелодичности, а не предельной точности.
Руны разгорелись с новой силой. Знаки начали сближаться, и очень скоро стало очевидно, что два магических заклинания изменились, дополнив друг друга недостающими элементами.
Яркая вспышка обожгла глаза Альфреда. Он прикрыл веки, но свет проник сквозь них и отозвался маленьким взрывом в его мозгу.
До него донесся приглушенный звук, словно где-то в отдалении хлопнула дверь.
А затем стало темно. Он плыл, но уже не в закручивающем водовороте хаоса, а по мягким и ласковым волнам, его тело было подобно легкому перышку.
– Я думаю, у нас получилось, – сказал он себе.
И осознание того, что теперь он может умереть, пришло без чувства страха и сожаления.
Глава 35. ЛАБИРИНТ
Эпло был ранен и сильно истощен, он потратил весь прошедший день, убегая от своих противников, оглядываясь и вступая в схватку, когда они загоняли его в угол. Теперь, наконец, он оторвался от преследователей. Но он был слишком слаб, его сильно шатало, он отчаянно нуждался в отдыхе, ему нужен был привал, чтобы излечить себя. Но он не осмеливался. Он был один в Лабиринте. Привал был равносилен смерти, стоило лишь только заснуть.
Один. Вот что означало его имя. Эпло. Одиночка. Один.
А затем спокойный и нежный голос произнес: «Ты не один».
Эпло приподнял слипающиеся веки. «Мейрит?» Он не верил своим глазам. Это была лишь иллюзия, следствие боли, ужасной тоски, отчаяния.
Сильные и теплые руки обхватили его плечи, и удержали когда он начал падать. Он благодарно прильнул к ней. Она мягко опустила его на землю, уложив израненное тело на импровизированную кровать из листьев. Эпло посмотрел на нее. Мейрит опустилась перед ним на колени.
– Я искал тебя, – произнес он.
– И ты нашел меня, – ответила она.
Улыбаясь, она положила свою руку поверх его рассеченной сердечной руны. Ее прикосновение ослабило боль. Теперь он мог отчетливо видеть ее лицо.
– Я боюсь, это уже никогда не заживет полностью, – прошептала Мейрит.
Эпло приподнял руку и откинул волосы с ее лба. Символ, оставленный на ее коже Ксаром, начинал исчезать. Но и эта рана тоже никогда не заживет окончательно. Она вздрогнула от его прикосновения, но улыбка не покинула ее лица. Схватив руку Эпло, она прижалась губами к его ладони.
Полное возвращение в сознание принесло понимание грозящей им опасности …
– Мы не можем здесь оставаться, – вскакивая, произнес Эпло.
Она мягким прикосновением остановила его порыв.
– Мы в безопасности. По крайней мере, сейчас. Расслабься, Эпло. Откинь страх и ненависть. Все закончилось.
Она частично ошибалась. Все только началось.
Он опустился на мягкие листья и притянул ее к себе.
– Теперь я не отпущу тебя, – произнес он.
Мейрит положила свою голову на его грудь, туда, где была его сердечная руна – руна с его именем.
Одна руна, рассеченная на две части.
Теперь он стал только сильнее.
Глава 36. ЛАБИРИНТ
– Что с ним? – спросила женщина. Ее голос звучал знакомо, но Альфред не мог вспомнить, кому он принадлежит. – Он ранен?
– Нет, – ответил мужчина. – Он просто потерял много сил.
Нет! Альфреду негодовал, ему хотелось им возразить. Я мертв! Я…
Он услышал, как что-то зашевелилось.
– Ну вот, что я тебе говорил! Он приходит в себя.
Альфред осторожно приоткрыл глаза. Он посмотрел вверх и увидел высокие кроны деревьев. Он лежал на мягкой траве, над ним склонилась женщина.
– Мейрит? – произнес он, посмотрев на нее в удивлении. – Эпло?
Его друг стоял рядом.
Мейрит улыбнулась Альфреду и нежно прикоснулась ладонью к его лбу.
– Как ты себя чувствуешь?
– Я… Я не уверен, – Альфред осторожно ощупал себя, и, обнаружив, что руки и ноги на месте, был приятно удивлен, что не ощущает никой боли при этом. Но тогда, конечно, он все-таки не… или все-таки…? – Вы как, тоже умерли?