ПРОЛОГ
Я пишу эти строки, сидя в сартанской тюремной камере в ожидании освобождения [5]. Это, по-моему, будет не скоро, поскольку морская вода, которая принесет мне свободу, поднимается очень медленно. Несомненно, ее уровень контролируют менши, а они не хотят причинить вреда сартанам, всего лишь желают избавиться от их магии [6]. Морской водой Челестры можно дышать, как воздухом, но если вода пройдет по стране волной, то она причинит значительные разрушения. Весьма практичный для меншей подход к решению этого вопроса. Любопытно, однако, как им удалось привлечь змеев-драконов к сотрудничеству…
Змеи Челестры [7]…
Я встречался со злом и раньше, – я родился среди зла, я выжил и спасся из Лабиринта. Но никогда я не встречал такого зла. Именно эти твари заставили меня поверить в существование высшей силы – силы, которой мы едва ли можем управлять, силы изначально злой.
Альфред, старое, вечное возмездие мое, ты пришел бы в ужас, читая эти строки. Я прямо слышу, как ты протестующе бормочешь:
– Нет-нет! Есть и противоположная, добрая сила! Мы же оба видели ее!
Действительно ли ты видел ее, Альфред? А если да, то где? Твой собственный народ обвинил тебя в ереси и отправил в Лабиринт. По крайней мере, они угрожали сделать это. А Самах, на мой взгляд, не из тех, кто бросает угрозы на ветер. Что ты думаешь о своем добре сейчас, Альфред, сражаясь за свою жизнь в Лабиринте?
Я скажу тебе, что я о нем думаю. Мне кажется, оно чем-то похоже на тебя – нечто слабое и мягкотелое. Хотя я должен признать, что в нашей битве со змеями ты выступил на нашей стороне, как мы и ожидали, – если, конечно, это ты был тем самым змеиным магом, как утверждает Грюндли.
Но когда настало время постоять за себя перед Самахом (а я готов поспорить, что ты мог бы одолеть этого ублюдка), ты «не смог припомнить заклинания». Ты покорно позволил отправить себя и любящую тебя женщину туда, где ты пожалеешь, что жив, – если ты еще жив.
Морская вода уже начинает просачиваться под дверь. Пес не знает, что делать. Лает, пытаясь прогнать ее. Я понимаю его. Я могу только смирно сидеть, пока эта прохладная жидкость подползает к носкам моих сапог, и ждать жуткой паники, которая охватит меня, когда моя магическая сила начнет исчезать от прикосновения воды.
Морская вода – мое спасение. Я должен об этом помнить. Сартанские руны, которые держат меня в заточении, уже начинают терять силу. Их красное свечение угасает. Как только они погаснут, я свободен. И куда я пойду? Что я буду делать?
Я обязан вернуться в Нексус и предупредить моего повелителя об опасности, которую представляют змеи. Ксар не поверит, – он просто не захочет поверить. Он всегда считал себя самой мощной силой во вселенной. И конечно, у него есть полное право так думать. Смертоносная темная сила Лабиринта не могла сокрушить его. Даже сейчас он ежедневно сражается с ней, чтобы вывести еще кого-нибудь из наших соплеменников на свободу.
Но против магической силы злобных змеев – я начинаю думать, что они всего лишь прислужники зла, – Ксар не выстоит. Это зло – смертельная сила хаоса, оно не только могущественно, оно коварно и изворотливо. Оно добивается своего, говоря нам то, что мы желали бы услышать, потворствуя нам, подобострастно прислуживая нам. Оно не унижается, – у него просто нет чувства собственного достоинства, нет чести. Их ложь сильна оттого, что они говорят нам то же самое, в чем мы сами хотим себя убедить.
Если это зло пройдет сквозь Врата Смерти и ничего не будет предпринято для того, чтобы остановить его, я предвижу наступление времен, когда эта вселенная станет тюрьмой, полной страданий и отчаянья. Зло поглотит все Четыре Мира – и Арианус, и Приан, и Абаррах, и Челестру. Лабиринт вопреки нашим надеждам не будет разрушен. Мой народ покинет одну тюрьму, чтобы оказаться в другой.
Я должен заставить моего повелителя поверить мне! Но как? Временами я и сам не слишком верю себе… Вода мне уже по щиколотку. Пес перестал лаять. Он смотрит на меня с упреком, требуя объяснить, почему мы не уходим из этого противного места. Он пытался лакать воду, и она попала ему в нос.
Под окном на улице не видно ни одного сартана. Вода теперь течет по ней широкой спокойной рекой. Вдали я слышу призывный звук рога, – вероятно, менши входят в гавань Чаши, как называют ее сартаны. Это хорошо. Значит, где-то поблизости есть суда – меншские подводные корабли. Мой корабль гномьей работы, который я усилил рунами, чтобы пройти сквозь Врата Смерти, стоит на приколе на Дракноре, острове змеев.
5
Эта запись сделана на языке людей на обратной стороне тетради, оставленной патрину Грюндли, девушкой из народа гномов. Для патринов характерно употребление меншских языков при записи событий и мыслей, поскольку свои собственные магические руны они считают чересчур мощными для того, чтобы употреблять их без разбора
6
Ссылка на свойство морской воды Челестры уничтожать магическую силу как сартанов, так и патринов. (Смотри «Змеиный Маг», том 4 цикла «Врата Смерти».)
7
3меи-драконы – меншское понятие, придуманное Грюндли. Сартаны называют этих тварей змеями. В этом томе Эпло в отличие от его предыдущих работ пользуется сартанским словом. Причина очевидна – он не желает путать этих лжедраконов с истинными драконами Четырех Миров. Эпло использует сартанское слово, поскольку патрины, никогда не сталкивавшиеся ранее с этим злом, не имеют слова для его обозначения