Московский демократ. К чему вы это?
Белорусский автор. Да так... между прочим...»
«Между прочим» реплика в сторону оппонентов неназванных, но ради них и разговор этот начат.
В статье «Мысли и размышления» Максим Горецкий эти же мысли формулирует уже как призыв к самой литературе белорусской:
«...А куда же идти в творчестве нашим писателям?
Путь художественный? Путь полезный — жизненный? Писать жизнь, как она есть? Показать, какой она могла бы быть? Какой должна быть?
Уж не художественная ли правдивость — наилучшая дорога литературы нашей?
И не довольно ли осыпаться разноцветным конфетти из стишочков, мелких зарисовок.
Не пора ли нашим писателям написать нечто покрупнее?
...Прозу, прозу, добротную, художественную прозу белорусскую дайте нам!
Чтобы на столе у нас рядом с толстой книжкой стихотворений «Шляхам жыцця» лежала бы не тоньше книжка прекрасной прозы».
***
Так какого крестьянина, белоруса, человека открывает себе и миру Максим Горецкий, создавая свои рассказы?
Не будем много говорить о ласковости и любви к людям из народа, столь свойственных белорусской революционно-демократической литературе начала XX столетия, а затем — советским писателям 20—30-х гг., продолжающим ту же традицию,— таким, как Кузьма Чорный. Это чувство всегда господствует и в произведениях Максима Горецкого. Видит он «своего крестьянина» во всей реальности его состояния, быта, со всем тем вековым, привычным и неустроенным, что характеризовало небогатую Богатьковку, белорусские деревни.
Зарисовки «Невестки ссорятся», «Глупая голова», «Злость», рассказ «Зима» — типичный пример «художественной корреспонденции» в адрес нового читателя, новой белорусской литературы, с молчаливым горьким вопросом: «Разве у вас не так было, есть?»
С горечью сына той же, такой же деревни пишет автор о бедной, безграмотной, неинтересной, с пьянками, сварами жизни.
«— Где же нож? — спросила молодая невестка у старшей и, прислонившись к столу, взяла краюху хлеба.
«Жрут как не в себя,— подумала старшая невестка,— детей моих объедают».
И сказала брехливым голосом:
— Ножиху пошел искать... Свадьба будет.
Молодая обиделась.
— Собачий твой язык! Что ты говоришь, что собака лает — одно и то же! — заругалась она так, как ругаются старые бабы.
— Ай да сыплешь! — удивилась старшая.— Ай да сыплешь, чтоб тебе язык чирьями обсыпало».
Дочь писателя Галина Максимовна вспоминает, как в Богатьковке (уже в 1936 г.) девчата и она разозлили чем-то соседку «старуху Домну», и та показала всей улице, «как ругаются старые бабы».
Отец (потом она заметила) вышел из хаты, чтобы пожурить свою уже довольно взрослую дочь, но услышал, как мастерски баба сыплет проклятия, как плетет и переплетает их — не вынесла душа жителя деревни и писателя: выхватил книжечку и, затаившись за сараем, стал записывать проклятия, сыпавшиеся на голову его любимой дочери...
Не только с горечью, но и «со вкусом» слушает и пишет, передает многое из жизни, из нравов старой белорусской деревни Максим Горецкий. Потому что знает он своих людей — и таких, и эдаких. Потому что вдруг сверкнет скупое солнышко, и неожиданными красками вспыхнет недавно серый, печальный пейзаж... Как в этом вот рассказе — «Зима». Живут люди черт знает как: дети, куры, свиньи, канитель, свары бесконечные, работа, хлопоты — то и дело потасовки в хате.
«— Акы-ыш! Мам, ты глянь, все куры из-под печки вылезли.
— Моя кукла! Моя кукла!
— Ай, чтоб ты сдох!
— Не бе-ейся!
— Хрю-хрю-хрю... Чух-чух, чых!..
— Куд-куд-ку-дак!
— Тише вы! Грязнули, кабана вспугнете. Черт бы побрал этого учителя, что он вас в школу не взял: может, тише в хате было бы. «Поздно привели...» К учительницам бегать тебе не поздно, даже среди ночи. А ты, Варька, прутом не размахивай: петух стекло в окне выставит. Куда взлетел, проклятый...
— Акыш, акыш!
— Стой, стой, детка, не гони! — спохватилась молодица.
— Бряк!
— О господи ты мой милостивый,— захныкала бабка,— опять разбили миску, новую миску. Чтоб вы себе головоньки разбили. И ты, мать, сидишь, ничего не видишь. Скоро ли ты себе рубашечку на тот свет напрядешь или нет. Давно ли я три копейки отдала за миску, чтоб вы свое здоровьечко отдали.