Словно издалека он услышал голос Мэта:
— Чун, вывозите нас отсюда.
Когда «Золотой орел» поплыл вперед, Цю выпустил из рук пистолет.
— Отоприте каюту, Цяньвэй.
Полковник машинально повиновался. Увидев Цзияна, Мэт спросил:
— Как вы, капитан?
— Нормально. Люк помог мне перебинтовать рану.
— Что вы намерены делать дальше?
Офицер бросил злобный взгляд на Цю.
— Высадите меня где-нибудь на берегу. Я найду дорогу на базу.
— Хорошо. Ленни…
— Да?
— Мы едем в Гонконг. Мне не хочется это говорить, но приходится: я должен дать тебе возможность выбора. — Он указал на Цю. — Его задание состояло в том, чтобы взять тебя в Пекин, где ты завершишь работу над «Апогеем». Ты хотел бы этого?
— Нет. Конечно нет. Но…
— Но ты не хочешь возвращаться в «Дьюкэнон Юнг». — Мэт улыбнулся другу. — Ладно.
— Ты все понял? — Ленни был ошеломлен. Он повернулся к Саймону, который грузно развалился в кресле. — Мистер Юнг, а вы?
— Это на ответственности Мэта, — с усилием произнес Саймон. — Если он не возражает… я тоже.
— Но вы… — Саймон поднял руку, прерывая его, и отвернулся.
— Уходим, пока опять не началась стрельба. — В этот момент раздался далекий пронзительный свист, и Мэт выругался. — Слишком поздно.
— Черта с два! — выкрикнул Чун.
Пока они разговаривали, он незаметно провел «Золотого орла» к устью бухты. Теперь корабль вышел из бухты, и капитан развернул его на юг.
Китайские коммунисты целились высоко; их снаряды падали в глубине острова и взрывались с ревом. Этот грохот глушили горы. Новый шквал огня длился меньше минуты. В промежутке, который за ним последовал, Чун подвел корабль к берегу и сумел высадить Цзая возле Наньшани.
Мэт стоял на корме, и в нем оживали воспоминания о том дне, когда они с Цзияном устроили пикник в дюнах.
— Мистер Юнг, вы сильный человек.
Мэт смотрел на него сверху вниз, чувствуя, как что-то сжимается в груди.
— Я не забуду вас, Цзиян. До свидания!
Он уже хотел дать Чуну приказ отплывать, но капитан посмотрел налево и взволнованно указал рукой:
— Смотрите! Они включили все подводные прожектора!
Мэт увидел, как под водой начали разливаться огромные озера света. Три, четыре, пять… целая цепочка огней, разгоняющих тьму на берегу, пока наконец весь западный берег не превратился в сияющую белую ленту.
Жуткую тишину разорвала пулеметная очередь.
— Они целятся в атакующие суда «красных», — закричал Цзиян.
Мэт поднял голову. Ему показалось, что он различает какие-то слабые звуки. Далекий монотонный стрекот….
Он повернулся и посмотрел на скалы. Ночной сумрак постепенно серел, а стрекот неуклонно нарастал. Откуда он доносился? С запада? С востока?
Пулеметчик вновь открыл огонь, и вскоре к нему присоединились его товарищи. Они стреляли равномерно, выбивая вверх столбики воды, чтобы обозначить свою цель… И тут первые лучи солнца осветили спокойную поверхность канала, пролегавшего между двумя китайцами, соединенными этой блистающей дорогой.
— Полный вперед! — закричал Мэт.
Чун повиновался, и они помчались на юг, к спасению. Вторая перестрелка началась на рассвете. Снаряды свистели над головами и с грохотом разрывались высоко наверху, в скалах. Они били в величественную надпись: «Не забывай, когда в последний раз ты был в Цзю», пока наконец от нее остался лишь иероглиф «Цзю». Но «Золотой орел» был уже далеко, обгоняя обстрел, который Судным днем обрушился на Цюэмой. Последний всплеск воды от разорвавшегося снаряда лизнул правый борт — еще один маневр, и корабль помчался дальше, разрезая голубые воды.
Гул в небе нарастал, и теперь было ясно: он доносился с востока, с Тайваня. Цзай поднял руку и помахал им, а потом снял фуражку и отер лоб.
— Самолеты, — пробормотал он чуть слышно, надел фуражку, и на его измученном лице засветилась улыбка.
Самолеты приближались.