Китаец поднял палочки, тоненькие, как швейные иголки, к свету. Они были словно черненые: черные, если держать их под углом, белые — если горизонтально. Довольная улыбка искривила губы Цю. Одно чудачество, всего одно. Сегодня днем он отправился за покупками и на полке захудалого магазина в китайской части города нашел детские палочки для еды. Едва открыв коробочку, он уже знал, что будет торговаться и удивился столь странному желанию, ибо не сразу сообразил, почему ему вдруг захотелось иметь пару маленьких заостренных металлических палочек, с одного конца соединенных цепочкой из мелких звеньев. Но вскоре понял. Это подарок сыну Тинченю. Полежит в шкафу, дождется часа, когда мальчик подрастет.
«Когда меня не будет…» — эти слова неожиданно пронзили его сознание, и Цю мгновенно вспомнил о зловещем сообщении, которое только что получил. Несмотря на удушающую жару, китайца охватил озноб.
Тайбэй, семь сорок пять того же вечера. В приемной офиса «Дьюкэнон Юнг» раздались тонкие пронзительные и настойчивые звонки. Мэт Юнг сразу схватил трубку.
— Черт!
Мэт мог пересчитать по пальцам одной руки то, что ему не нравилось на Тайване, но здешние телефоны были в этом смысле на первом месте.
— Давай побыстрее, — сказал Род Хэйнс, перекинув пиджак через плечо.
Мэт сразу узнал голос в телефонной трубке.
— Вэй?..
— Я звоню из Синьчу. Мне нужно, чтобы ты был здесь.
— Господи помилуй, Ленни! Ты шутишь, да? — Зажав трубку, Мэт кивнул Роду, чтобы тот подошел и послушал. Австралиец оттолкнулся от стены.
— Ленни объявился? — пробормотал он.
Мэт утвердительно кивнул.
— Слушай, Ленни, тебя уже много дней нет дома. Я думал, ты умер или еще Бог знает что, и вдруг… Какого черта ты делаешь в Синьчу в такой час?
— Работаю, Мэт. Мы должны встретиться. Это приказ твоего отца.
— Приказ отца? Он звонил?
— Нет.
— Тогда не понимаю…
— Два года назад он велел позвонить тебе, когда… когда кое-что произойдет. И это произошло. Только что. Мне нужна твоя помощь!
Мэт Юнг и Род Хэйнс встретились глазами — оба нахмурились. Мэт дружил с молодым китайцем, который много лет жил в его доме. Детство они провели в абсолютно неодинаковых условиях, и, тем не менее, их жизни пересеклись. Англичанин интуитивно чувствовал, что Ленни Люк в беде и напуган, но почему — он не имел представления. Иногда Ленни вел себя странно.
— А нельзя подождать с этим до утра?
— Нет! — Телефонная линия пульсировала тихими, резонирующими гудками. И после долгой паузы: — Это не может ждать. Приезжай. Главное — приезжай.
Мэт поколебался еще минуту, стараясь вникнуть в тайный смысл пока что ничего не значащих для него фраз.
— Я иду ужинать с Мэйхуа. — Произнося имя девушки, он выдал себя, — голос его слегка дрогнул от страстного желания. — Ничего, если я приеду потом?
— Да. Думаю, можно.
Мэт медленно положил трубку и спросил Рода:
— Какого черта все это значит?
— Бог его знает. — Австралиец посмотрел на часы. — Ты действительно собираешься ехать сегодня вечером, Мэт?
— Я сказал, что приеду, значит, так и будет. Может, тебе лучше поехать со мной?
— Мне?
— Ты же офицер охранки в «Дьюкэнон Юнг». А Ленни говорил так, словно с ним что-то стряслось… Какой-то взвинченный.
— Ладно… Слушай, мы можем поговорить об этом позже. А сейчас пора отправляться. Не хочу заставлять девушек ждать: сам знаешь этих актрис.
За столиком их было четверо: Род Хэйнс, австралиец, возглавлявший службу охраны в компании «Дьюкэнон Юнг электроникс» на Тайване, Соня Туань — его временная подружка, Мэт и, конечно, Мо Мэйхуа.
Они ужинали «У Антуана», в шикарном французском ресторане «Лай-Лай-Шератон». Уж если молодые люди праздновали что-то (Мэт заработал две тысячи долларов: играя на понижении, продал акции сингапурских авиалиний), то делали это с размахом. Мэт и Мэйхуа выбрали фирменный десерт «Груши Антуана», потому что им нравилось смотреть, как официант льет горящий бренди на завитки фруктовой кожуры, а свет в это время медленно гаснет, и пианист играет нежную, томную мелодию. Затем разговор зашел о том, куда бы пойти еще, но Род вспомнил, что ему сначала нужно сделать пару неотложных звонков, и Мэйхуа потянула Мэта за рукав:
— Пошли, я хочу кое-что показать тебе.