— Но они и в самом деле достались нам по-дешевке. Только вместе с нашими их стало так много… Боюсь, тех полок, что мы заказали, не хватит. Слушай, Томми, а как насчет твоего кабинета? Это, конечно, святая святых… но, может, там найдется местечко?
— Нет, — очень твердо сказал Томми. — Там и мои-то с трудом поместятся.
— Ну что ты будешь делать, — вздохнула Таппенс. — Вот всегда так. Слушай, а может, соорудить еще одну комнату?
— Ну уж нет, — возразил Томми. — Если помнишь, только позавчера мы решили начать экономить.
— Может, уже закончим? — с надеждой спросила Таппенс. — Ну ладно, ладно. Тогда я выставлю самые любимые, без которых уж точно не смогу обойтись. Потом посмотрю, что осталось, и… и отдам их в ближайшую детскую больницу!
— А может, попробовать их продать? — предложил Томми.
— Сомневаюсь, что кроме нас найдутся еще охотники до такого старья.
— Как знать, — заметил Томми. — Некоторые, судя по виду, вполне могут оказаться библиографической редкостью…
— Пока что, — продолжала Таппенс, — надо просмотреть, рассортировать и расставить что удастся по полкам — хотя бы в первом приближении. Приключенческие романы, сказки, книги для детей и школьные повести (они все почему-то про богатых детей) — в одну сторону… А самые любимые, которые мы еще Деборе читали: «Винни-Пуха»[6], «Серенькую курочку»[7] (она мне, правда, куда меньше нравится) — в другую. — Таппенс перевела дух.
— Может, отдохнешь? — спросил Томми.
— Нет, хочется закончить эту часть комнаты, чтобы книги уж были на месте…
— Давай помогу.
Томми подошел к ящикам, вывалил из них книги на пол, сгреб в охапку и потащил к полкам.
— Я их по размеру ставлю, — объяснил он, энергично распихивая книги по полкам, — так красивее.
— И это называется помогу? — возмутилась Таппенс.
— Для начала сойдет. А как-нибудь потом… в дождливый осенний день, когда совершенно нечего будет делать…
— Нам почему-то всегда есть, что делать.
— Так, еще семь штук — сюда, и остается только верхний угол. Пододвинь, пожалуйста, вон тот стул. Думаешь, он меня выдержит?
Томми с опаской взобрался на стул и, приняв у Таппенс стопку книг, поставил их на верхнюю полку. Нижние три при этом выскользнули и шлепнулись на пол, пролетев в опасной близости от головы Таппенс.
— У, — проворчала она. — Чуть не убил!
— Сама виновата. Кто ж так дает?
Таппенс отступила на несколько шагов.
— И правда красиво получается, — подтвердила она. — Только еще вот эти две поставь на вторую полку, там как раз место осталось. Уфф! Ну, вроде все! А после обеда займусь остальными. Думаю, нас ждут необыкновенные сокровища!
— Наверняка, — хмыкнул Томми.
— Что-нибудь обязательно найдется, а может даже, самый настоящий раритет.
— И что тогда? Продадим?
— Можно, — кивнула Таппенс. — А лучше оставим себе и будем хвастаться перед гостями. То есть нет, хвастаться, конечно, не будем, но покажем обязательно. «Так, ничего особенного… Но взглянуть стоит…».
— Думаешь, найдешь какую-нибудь редкую детскую книжку?
— Нет, это наверняка будет нечто совершенно неожиданное и удивительное. Такое, что перевернет всю нашу жизнь.
— Упаси нас Бог! — отозвался Томми. — Потому что ничего хорошего в этом старье уж точно найтись не может.
— Чепуха, — заявила Таппенс. — Надо верить в лучшее. Надежда великая вещь, имей это в виду. Я всегда полна надежд.
— О да, — вздохнул Томми. — Мне ли не знать!
Глава 2
«Черная стрела»
Таппенс — она же миссис Томас Бирсфорд — поставила «Часы с кукушкой» миссис Моулзворт на третью полку снизу, где уже расположились остальные ее романы, вытащила «Комнату с гобеленами» и задумчиво на нее уставилась, размышляя, не лучше ли перечитать «Ферму четырех ветров»? «Ферму», в отличие от «Комнаты» и «Часов», она помнила совсем плохо. Ее пальцы нерешительно бродили по корешкам.
Скоро вернется Томми… Но, главное, дело сдвинулось наконец с мертвой точки. Определенно сдвинулось. Плохо только, что когда видишь хорошую книгу, совершенно невозможно удержаться от того, чтобы ее не полистать, а потом — как-то совсем уже незаметно — не начать читать. В результате, процесс здорово затягивается.
Так что, когда вернувшийся вечером домой Томми поинтересовался, как идут дела, он услышал в ответ бодрое: «Все отлично», но наверх — убедиться в этом лично — его почему-то так и не допустили. С переездами всегда так. Сплошная морока! А сколько странных людей! Электрики, например, каждый раз совершенно искренне удивляются тому, что сами же в прошлый приход и сделали. Они охватывают все новые участки паркета и неистово буравят в нем очередные ловушки для зазевавшихся хозяек. Стоит хоть немного утратить бдительность и сделать один неверный шаг, как вы неожиданно оказываетесь в спасительных объятиях ковыряющегося уже в следующей ямке электрика.
6
Винни-Пух — персонаж повестей и стихов английского писателя Алана Александра Милна (1882–1956). Один из самых известных героев детской литературы XX века.
7
Имеется в виду «Пестрая курочка» Элисон Атгли (1884–1976), сказка для детей, вышедшая в 1945 году.