Следом за управляющим в проеме двери появилось сразу несколько монстров, отдаленно напоминавших мутировавших людей – безволосые и чешуйчатые как у рептилий тела, костяные гребни на руках. Это были гости из Тьмы – понял я, едва глянув в черные провалы глаз. Один из монстров ощерился длинными клыками и вдруг стремительным прыжком с места бросился прямо на меня.
Чешуйчатая тварь не долетела – мелькнула ледяная стрела, заставив монстра на краткий миг остановиться в воздухе. В этот момент я успел заметить в раззявленной пасти широкий язык, густо усыпанный короткими шипами. Таким по незащищенной коже попадет, до мяса снимет. От удара ледяной стрелы пасть захлопнулась, а чешуйчатое тело улетело обратно в дверной проем, сбивая второго монстра, запоздавшего с прыжком за мгновенье. Но через покатившуюся по полу пару бросился еще минимум десяток монстров. В большинстве гуманоиды, самые разные – впечатление, словно открылись ворота преисподней, выпуская обитателей. Объединяло атакующих одно - двигались они стремительно, со слепой яростью. Причем настолько сильной, что упавшие под ноги набегающей толпе тела человекоподобных ящеров оказались разорваны когтями набегающих тварей.
От ошеломительного натиска нас спасло то, что беснующаяся в жажде убийства толпа толкалась в дверном проеме, мешая друг-другу. Анастасия, пользуясь заминкой тварей, запрыгнула на стол и вскинула руки, с глухим стоном словно поднимая что-то невидимое, но тяжелое. Краткий миг, и энергия в ее руках сгустилась, превращаясь в напитанный силой комок с ледяным отсветом. Пронзительно вскрикнув – как бьющая по мячу теннисистка, Анастасия метнула сформированный шар в набегающую толпу. Снаряд промелькнул, на пути разорвав в клочья сразу несколько тел и взорвался в дверном проеме, превращаясь в массивную ледяную стену от пола до потолка.
С обратной стороны послышался истошный вой и скрежет, грохот разрываемых когтями перекрытий стен – собравшаяся толпа инфернальных монстров отступать не собиралась. Оглянувшись за краткий миг, я вдруг понял, что мы сейчас в самом сердце поместья, и оперативно может отреагировать на столь внезапное нападение только охрана. А не казаки, которые заняли позиции по периметру парка и на соседних холмах.
Судя по всему, Валера думал также – он уже был рядом со своим контейнером, крышка которого поднималась. Но едва принц протянул руку к шлему – явно намереваясь подключиться к тактической сети, запросив помощь, как стена у которой он стоял брызнула каменной крошкой. Исчезли в пыли развешанные охотничьи трофеи, разлетелись ошметки кирпича и штукатурки, кеглей пролетел мимо Валера, сбив в полете пару кресел.
Из пробитой в стене огромной дыры на нас бросилось сразу с десяток гончих, каждую из которых покрывала пелерина мрака: твари были облеплены сгустившейся тьмой. Зазвенел лед – сразу сотня, не меньше, ледяных клинков веером устремились навстречу атакующей волне. Это было нечто – Анастасия смогла сформировать самый настоящий смертельный шквал. Вот только эффект оказался не таким, как я ожидал – лишь первые гончие покатились по полу, разрываемые на части, вторая волна просто приостановилась, часть упала, а позади уже выли и рычали, захлебываясь злобой остальные.
Рядом мелькнул белый росчерк туники. Контейнер Валеры, также откинутый взрывом от стены, проехался по полу и оказался совсем рядом с Зоряной. Девушка бросилась к упавшему на бок ящику, достала шлем и бросила его поднявшемуся на ноги Валере. Успела в последнее мгновенье – из клуба пыли и вихрившихся в нем темной пелены выскочило щупальце, хлестнув Зоряне по плечу, опускаясь наискось сверху вниз. Девушку перерубило пополам почти до пояса, и я в остановившемся мгновенье столкнулся с недавно такими лучистыми глазами.
За спиной раздался очередной пронзительный крик Анастасии – и снова зазвенел лед, только в этот раз заклинание было направлено на Зоряну. Энергетический сгусток ледяного пламени ударил прямо в плеснувший из перерубленной груди поток крови. Ледяное пламя загустело, обволакивая потеками голубой лавы фигуру девушки. За краткий миг возникла глыба, внутри которой оказалась спрятана Зоряна, в чьих глазах еще теплилась жизнь. Причем лед, сковавший ее был настолько чистым, что я отчетливо видел и перекосившее от боли и ужаса лицо, и застывшие в мгновенье потоки крови, бьющие из страшной раны.