Комментировать мои слова принц не стал. Вместо этого с видом откровенного чухана, которого ломает отсутствие дозы, почесал шею и щеки.
- Демон то как? – снова спросил Валера, уже повысив голос, потому что двигатели самолета заработали громче. Пол под ногами едва дернулся – массивный транспортник выкатывался на взлетную полосу.
- Демон в порядке, - тоже повысил я голос.
- Зашел?
Отвечать я не стал, только похлопал рукой по запястью, показывая Валере, что рано спрашивает. Нервничает, наверное, вот и не может в себе глупые вопросы держать. Сам я тоже нервничал, но это было скорее предстартовый мандраж. Сейчас тяжелый транспортник должен взлететь и отправиться в Архангельск. Там, вместе с Зоряной, Валера под моей личиной должен осмотреть «свое» поместье. Завтра – в воскресенье, вернуться в Елисаветград и только тогда узнать результат акции. Поэтому и переживает. Мне гораздо проще – по хронометражу оставалось не более пятнадцати минут, и это самая крайняя отсечка, когда станет понятно начинается действие или нет. И если начнется, мне предстояло покинуть борт практически сразу после взлета.
Демон за это время должен был попасть в поместье. Не обязательно даже под взор Власова. Хотя бы пробраться за периметр и после начать действовать. Либо самостоятельно, либо перехватив управление над телом кого-то из охраны, все по ситуации. Самая главная его задача – найти Власова и поставить темную метку – на которую уже должен навестись я. И только после демону можно было погибать. В смысле терять доверенное тело.
Моя задача состояла в том, чтобы попасть в поместье сверху и воспользовавшись силой своей одержимости, создать жертвенное копье тьмы. Заклинание подобной силы прошибает практически любую защиту, и создать его может не каждый одержимый. Я мог, потому что одним из главных условий является принятая ранее смерть, что со мной уже было. С техникой создания сложнее, ее у меня конечно же не было. Поэтому вчера, после того как вернулся из гимназии, больше пяти часов под руководством демона (и, как выяснилось под ненавязчивым присмотром целительницы) тренировался, начиная формировать заклинание. И останавливался в самый последний момент. Это было похоже на тренировку езды на машине с ручной коробкой передач. Причем тренировку в закрытом гараже, когда отпускаешь сцепление до того момента, когда машина уже начинает трогаться. Остается только сильнее нажать на газ и поехать. Или снова выжать сцепление, нажимая на тормоз.
За безопасность моей души при создании заклинания, за возможность быстро умереть, отвечала стихия Огня – потому что перед выходом я набрал силы в родовом источнике столько, сколько смог. Управлять я ей только пока не мог и не умел. И интуитивно чувствовал, что стоит мне оказаться на грани и воззвать к стихии, как произойдет нечто подобное тому, как Анна Николаевна выжигала во мне Тьму. Только княгиня выжигала Тьму управляемо, аккуратно пуская огонь по моему энергетическому каркасу. Сейчас же огонь во мне уже был, причем я не мог им управлять, только сдерживать – и стоит мне ослабить контроль, как враждебная Тьме сила сделает все сама, превратив меня во вспыхнувший факел.
Пол под ногами чуть дернулся, накренившись – самолет оторвался от взлетной полосы. Поехали – мысленно выдохнул я.
Самое главное, что сам я сейчас испытывал полную уверенность в успехе. Не акции по устранению Власова, конечно – как оно еще сложится, попаду не попаду, сумею не сумею, неизвестно. Уверенность ощущалась в том, что у меня все получится с силой. Причем уверенность без малейшей тени сомнений. Сложные материи в виде астральной ауры, ментальной связи, управляемой энергии стихий утратили для меня неопределенность новизны. Я уже ориентировался в превышающих возможности обычного человека силах совершенно свободно. Не умея работать с ними, но умея использовать. И испытываемая мной уверенность сродни тому, словно я стою сейчас с кувалдой напротив витрины магазина и знаю, что стоит мне ударить, как стекло брызнет мириадами осколков. Понятийный аппарат с новыми знаниями расширялся, так что мне уже не было необходимости каждый раз проводить натурные эксперименты. Не нужно бить витрины, чтобы знать, что перед кувалдой обычное стекло не устоит.
Вынырнув из раздумий вместе с громким сигналом оповещения, я жестом попрощался с Валерой и Зоряной. Надев шлем, вышел из пассажирского отсека в грузовую кабину. Самолет продолжал набирать высоту, так что шел под я под уклоном, придерживаясь за сетку, которой были укреплены ящики с грузом. На миг возникло стойкое ощущение, словно в АН-26 оказался, на котором было дело летал в прошлой жизни. Настолько грузовая кабина похожа, даже покраска аналогичная – белые стены и зеленый пол с желтыми линиями на рифленом металле пола.