— Да чтобы вытащить нас оттуда на фиг!
— Так это ты нас вытащил? — Эван накрыл руки Роланда своими. — Спасибо тебе.
Роланд хотел выдернуть руки, но мышцы отказались повиноваться. Сквозь тонкую хлопковую футболку он ощущал тепло Эвана, и это тепло растекалось по его телу, во рту пересохло, дыхание пресеклось, а тепло пошло ниже, зажигая в нем ответный огонь.
— Эван, я… — Он не знал, что сказать, он мог только смотреть на пульсирующую на золотистой шее жилку, не решаясь поднять глаза на Эвана.
— Нет ничего постыдного в любви или в желании любви, — мягко заметил Эван, освобождая руки Роланда. — И нет вреда в желании без обладания, если тебе так хочется. — Эван приподнял бровь. — Хотя твое тело может попытаться убедить тебя в обратном.
Роланд почувствовал, как у него горят уши. Реакция его тела была слишком очевидной. «Дух немощен, но плоть сильна».
— Устремленное на меня желание не ранит мои чувства и не оскорбляет меня. — Эван улыбнулся гораздо мягче, без того ослепляющего жара. — Скорее даже наоборот.
Облизав губы, Роланд выдавил в ответ что-то вроде улыбки и медленно уронил руки вниз.
— Я только хотел приложить тебя головой о стенку. — Голос его дрожал. — Ты мне предоставил вытаскивать нас из дерьма одному.
Эван отбросил с глаз прядь волос.
— И ты оправдал мое доверие, — ответил он, уважая желание Роланда притвориться, хотя бы внешне, что ничего сейчас не случилось.
— Ну ладно, — Роланд поднял голову и расправил плечи, — давай выбираться, пока копы не стали обыскивать лестницу.
Эван кивнул, и они пошли пешком с шестого этажа. Знает ли Эван, подумал Роланд, как близок он был к тому, чтобы отбросить в сторону двадцативосьмилетний опыт социального и сексуального воспитания. Как это Эван сказал: «Нет вреда в желании без обладания». Хотелось надеяться, что Адепт прав: с желанием он еще кое-как мог смириться, но обладание — это уже выше его сил. С другой стороны, еще сутки назад он отрицал и желание. А не случится ли так, что еще через сутки…
На четвертом этаже на пожарную лестницу вышел человек в форме служащего и протопал, не глядя, мимо Роланда, мимо Эвана и лишь в некотором отдалении, но так, чтобы его наверняка услышали, буркнул:
— Опять эти пидоры на лестнице.
Если у него и было, что к этому добавить, оно потонуло в бешеном хохоте Роланда.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Так куда же он делся? — спросила Ребекка, подавая высокие бокалы с равным количеством бледно-зеленой жидкости и кубиков льда.
Роланд осторожно отхлебнул и скривился: травяной чай со льдом. Прекрасно. Собирался же он прихватить на обратном пути пару банок пива; вот теперь и расплачивается за провалы памяти.
— Он переехал в другой отель? — Ребекка устроилась на полу, прислонившись спиной к дивану и устремив взгляд на Эвана, сидевшего на подоконнике.
— Вряд ли. — Эван отпил длинный глоток с видимым, как отметил Роланд, удовольствием. — Наверное, поселился в частном доме.
Ребекка выкатила глаза.
— Но кто ж его пустит?
Эван вздохнул.
— Ты не представляешь, Леди, сколько людей были бы рады его принять. Он может прикидываться очень приятным.
— Предоставь мне комнату для гостей, и получишь свою долю, когда мы их сделаем! Так, что ли? — предположил Роланд.
— Что-то вроде этого, — кивнул Эван. Он повернулся к окну и тихо произнес: — «Опять берет Его диавол на весьма высокую гору, и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если падши поклонишься мне».
Эван вздохнул, посмотрел на присутствующих, и глаза его затуманились.
— Ничего он, конечно, не даст, но смертные этого никак не поймут. А что я могу предложить взамен?
— Свою яркую личность? — предположил Роланд.
Эван удивленно глянул на Роланда, но тот лишь пожал плечами.
— Тошно смотреть, как сидит Адепт Света и сам себя жалеет, — объяснил он. На секунду подумал, не слишком ли далеко зашел, может быть, не так понял настроение Эвана. Но вряд ли — такое выражение лица он слишком часто видел в зеркале, чтобы ошибиться.
Эван скривился, хотел что-то ответить, но вдруг передумал и улыбнулся.
Роланд почувствовал, как расслабляются у него мышцы, — он и не знал, что они напряжены.
Ребекка, склонив голову, задумчиво жевала кончик своих волос — она не была уверена, что понимает разговор двух мужчин.
— Я в тебя верю, Эван. — Она протянула руку и нежно коснулась его колена.
Он накрыл ее руку ладонью.
— Это дает мне и силу, и радость, Леди.
Роланд, заворожённый переплетенными пальцами на переливающейся ткани джинсов Эвана, потянулся за гитарой. Этой музыке надо было дать голос. Зазвонил телефон.
— Чертвозьмитвоюматьнахрен!
Ребекка подскочила и удивленно замигала на Роланда. Она не любила, когда телефон разрывает на клочки мирную тишину. Но не знала, что и у других это вызывает те же чувства.
Телефон зазвонил опять.
— Наверное, это Дару, — сообщила Ребекка, вытягивая телефон из-под дивана. — Она всегда звонит в понедельник вечером, и я в понедельник, когда прихожу с работы, включаю телефон. Алло? — Ребекка отодвинула от губ микрофон. — Это Дару.
Роланд опустил лицо в ладони — музыка, дразня его танталовыми муками, танцевала уже в недосягаемости.
— Конечно, — буркнул он. — Кто же еще?
— Она сегодня не придет.
— Как? — Он поднял голову. — Дай-ка мне телефон.
И почти выхватив трубку из рук Ребекки, он гаркнул:
— Что значит — не придешь? Мы собираемся, чтобы мир спасти, а не гребаную партию в бридж сыграть!
— И отлично. — Голос Дару обрабатывал слова, как отточенная сталь. — Этим и займитесь. Вы идете спасать мир. А я пытаюсь спасать в нем людей!
И Роланд едва успел отодвинуть трубку от уха, когда Дару бросила свою с такой силой, что стук разнесся по всей комнате. Даже Том поднял голову от миски.
— Она, э-э, сегодня не придет, — сообщил Роланд, вешая трубку.
— Так я же это уже сказала.
— Ага. — Он запихнул телефон обратно под диван. — Я помню.
Ребекка повернулась к Эвану.
— А что мы будем делать без Дару? — озабоченно спросила она. У них все планы были рассчитаны на четверых.
— Роланду придется пойти с нами.
— К маленькому народцу?
— Да.
— Нет! — Роланд вскинул руки, когда взгляды серых глаз Эвана и карих — Ребекки остановились на нем.
«Им как что в голову взбредет, — рассуждал он, — они уже от этого не отступят. И их пристальное внимание начинает немножко утомлять».
Пока не появился Эван, Роланд не понимал, каким образом простота Ребекки может оказаться силой. Теперь он не понимал, как мог этого не понимать.
— Я не буду таскаться на разговоры с обитателями кустов и водостоков. Буду по прежнему плану слушать на улицах.
— Не хочется мне оставлять тебя одного, — сказал Эван, совершая одно из своих незаметных превращений в Эвантарина, Адепта Света.
— Дару одна, — напомнил ему Роланд.
— Зачем же подвергать опасности вас двоих?
— А Дару в опасности? — спросила Ребекка.
— В одиночку каждый из нас легкая добыча Тьмы.
— Снова печенье с предсказанием, — решил поиздеваться Роланд.
Эван прищурил глаза.
— И тем не менее это правда.
Послушай, если я тоже буду один, то у Дару шансы вдвое лучше, потому что он может отправиться за мной!
Теперь оба стояли, наклонившись вперед и оскалив зубы.
— А если он придет за тобой?
— Сможешь сразиться с ним за мое тело.
— Роланд, это не смешно!
— А я не шучу.
— Драться друг с другом вам нельзя! — Ребекка встала между ними. — Перестаньте немедленно!
Она так посмотрела на обоих, что они не решились продолжать.
— Прости меня, — первым сказал Эван. — Я не хотел тебя огорчить.
Роланд сделал долгий, прерывистый вдох.