Карана была в ужасе. Что же она с собой сделала! Гаршард, в сознание которого она вошла, снова стал приближаться. Она больше не могла ему противиться. Карана чувствовала, как он втискивает ее в тесное пространство ее разума. Она теряет свою личность и вскоре станет существом, полностью управляемым гаршардами.
"Лиан! - закричала она. - Лиан, помоги мне!" Ответа не было, да и не могло быть, потому что она не устанавливала контакт, а всего лишь передавала мысленное послание. Однако даже мысль о Лиане придала ей силы, а быть может, заканчивалось действие небольшого кусочка хракса, который она съела.
Карана начала брыкаться изо всех сил, и гаршард, сознание и тело которого она занимала, отбивался с такой же яростью. Она ощутила ужасную боль, когда он сломал пальцы на ногах о каменную стену. И вдруг Карана поняла, что снова находится в лесу. Она кричала благим матом, пиная костер и разбрасывая дрова и угольки. На большом пальце ноги была рваная рана, из которой на снег лилась кровь.
Трясясь от ужаса, Карана выплеснула чай из котелка и кружки. Затем тщательно промыла их чистой водой. Снова разожгла костер, собрала много веток и разложила поблизости еще один костер. Она сожгла остаток хракса и обыскала свой рюкзак.
Кусочек хракса попал в боковой шов у самого дна. Карана вытащила его и поднесла к губам, лишь в последнюю секунду осознав, что делает. И даже потом ей трудно было удержаться, чтобы не съесть его, и чем дольше она держала хракс в руках, тем сильнее становилось желание. Наконец, призвав на помощь всю свою волю, она швырнула хракс в костер и смотрела, как последний кусочек этого фрукта сморщился и сгорел дотла.
Карана перевязала кровоточащий палец на ноге и заварила свежего чая из чарда - простого, горького, доброго чарда. Она сидела между двумя кострами, смакуя неприятный вкус, пока во рту не осталось и слабого привкуса хракса.
"Я не приду! - сказала она себе. - Ты меня недооцениваешь, Рульк. Я буду бороться до конца".
И вдруг он снова оказался в ее сознании, он был так близко, словно шептал ей что-то на ухо. По-видимому, Рулька все это чрезвычайно забавляло. "Ты умна, малышка Карана, и я уважаю тебя за это. Наслаждайся своим триумфом, пока можешь. Однажды мне уже не надо будет прятаться в Шазмаке, и тогда я снова тебя призову. Ничто меня не остановит".
- Убирайся! - заорала Карана вслух. - Убирайся из моего разума. Ты никогда меня не найдешь.
"Мне и не придется этого делать, - хихикнул он. - Ты вернешься по доброй воле, когда наступит время". Затем Рульк исчез.
Карана упала у костра на колени, благодаря судьбу за то, что большая часть хракса рассыпалась по снегу в Каркароне и потерялась, а также за то, что ей не понравился его вкус. Иначе она была бы сейчас в Шазмаке или на пути туда - пленница и наркоманка. Или умерла бы от него. Однако она все же узнала кое-что ценное. Рульк сбежал со своей машиной в Шазмак. Лиан в данный момент находится в безопасности - быть может, они оба. Теперь она будет лучше спать. Если только Рульк не лжет. Если только он сейчас не охотится за нею.
Начался сильный снегопад, и теперь снега было достаточно, чтобы замести ее следы. Карана забралась в спальный мешок и сидела, прихлебывая чай из чарда. Наконец она погрузилась в сон, и ее мучили кошмары, еще более странные, чем в прошлый раз.
14
ПИР В ЛЕСУ
Утром Карана снова отправилась в путь. Еще несколько раз она почувствовала эти странные, оборванные фразы, в которых слова перемежались с картинками, и поняла, что гаршарды продолжают ее искать. Наконец к вечеру она добралась до охотничьей хижины. Снова шел снег, но ветер переменился, тучи начали рассеиваться. Все обещало хорошую погоду, - правда, ей это было не на руку.
Карана бывала в этой хижине ребенком, и тогда маленькой девочке она казалась больше. Теперь Карана увидела, что домик совсем крохотный и нуждается в ремонте. В нем была всего одна комната, и построен он был из камней, собранных поблизости, грубо обработанных и скрепленных обожженной известью. Крыша, нависшая над двумя окошками, была крыта зеленой черепицей, поросшей лишайником.
К востоку лес становился более редким. Карана видела сквозь деревья траву и вереск. Не очень далеко, на западе, вздымались крутые горы.
Карана занесла рюкзак внутрь. На земляном полу там, где протекала крыша, были ямки. В комнате Карана увидела грубую скамью и табуретку, у очага было сложено немного сухих дров. Еды она тут, конечно, не нашла, а ее собственные припасы подошли к концу.
Через минуту после того, как Карана развела в очаге огонь, из него повалил дым - казалось, в трубу ничего не попадает. Наверно, дымоход забит. "Как раз то, что мне нужно", - устало подумала Карана.
Она залезла на крышу и заглянула в трубу. Дымоход был забит старыми птичьими гнездами и листьями. Каране пришлось слезть на землю и заняться поисками длинной палки, чтобы протолкнуть весь мусор из дымохода в очаг. Не успела она найти что-нибудь подходящее, как послышался яростный рев, и из трубы вырвались языки пламени: это загорелся мусор.
Карана ничего не могла поделать. Ей уже приходилось сталкиваться с пожаром в дымоходе, и она знала, что это не опасно, если труба правильно изготовлена. Правда, ей ни к чему были клубы дыма, поскольку они бы ее непременно выдали, если бы кто-нибудь стал искать ее в этих местах.
Она поставила кипятиться воду и, мрачно созерцая огонь, принялась жевать кусок сыра, медленно согреваясь. Утром придется отправиться на поиски пищи. Правда, в такое время года тут мало что можно было найти.
После чая Карана занялась заготовкой хвороста, который складывала на крошечной веранде. Набрала его столько, чтобы хватило на неделю: в горах никогда не знаешь, когда будет непогода. Затем привязав к палке стебли сухого тростника, девушка подмела этим импровизированным веником земляной пол и сняла со стен паутину. Принесла воды из ручейка, протекавшего в овраге поблизости, и наполнила котел, стоящий на огне. К этому времени совсем стемнело. Завтра она починит крышу, если будет хорошая погода.