«Из-за утлых, из-за тех, кто не способен не на что, кроме нарушения законов, мы, магически-одарённые, вынуждены быть выше, тянуть наше общество дальше, ломая собственные жизни, проживая их так, как нам велено, а не как хотим того мы сами. Отец практически лишился рассудка на этой почве, а они даже не способны заткнутся и признать, что являются ошибками и браком» – думал Дегран, смотря на свою собеседницу.
– Верно подметил, что «наёмниками» становятся такие как вы тоже, – огрызнулась она. – Только они продают свою магию, ведь ваши моральные аристократичные принципы не дают больших возможностей заработать. Либо ты получаешь деньги по праву рождения, либо работаешь на королевскую семью, либо получаешь гроши, ведя какой-нибудь свой бизнес, ведь так? – шатенка сделала шаг ближе к нему. – И ты бы продался, стал даже хуже утлого наёмника, не встреть Линара на этом корабле.
Он хотел ей что-то ответить, но она вновь его перебила.
– Какого это, Терси, когда твоя судьба зависит от согласия двенадцатилетнего ребёнка? Ущербно, не так ли? – наигранно спросила она, довольно ухмыляясь.
И похоже, это была грань. Девушка в секунду ощутила на своей шее тяжелую мужскую руку, пальцы неприятно сжимали кожу, а кислород, казалось, перестал поступать, она попыталась оттолкнуть его, но факт, мужчина сильнее, по крайней мере, физически и в этот самый момент. Он машинально схватилась за его запястья руками, он злостно на неё смотрел, желая прямо сейчас придушить на этом самом месте, но понимая, что этого не оценит принц. Блондин наклонился ниже, прямо к её уху.
– А насколько ущербно осознавать, что твоя хрупкая утлая жизнь сейчас находится в моих руках и ты ничего не можешь с этим сделать, м? – спросил Терси.
Он отпустил её и остался стоять на месте, девушка отшатнулась, держа себя за шею и рвано дыша, немного покашливая от нехватки воздуха, перед её глазами ещё сверкали огни, но тяжелее было от того, что она позволила застать себя врасплох. Когда сознание окончательно к ней вернулось шатенка перевела взгляд на нападавшего. Дегран держал руки в карманах брюк, хладнокровно, без единой эмоции, смотря на неё, будто только что не пытался свернуть ей шею прямо на пиратской корабле посреди моря.
Мужчина подошёл ближе к нему, смерил презрительный взглядом и добавил.
– В следующий раз я могу не быть таким сознательным, – сказал он и спустился на палубу, двигаясь в сторону кают. – Капитан!
Она схватилась рукой за перила, смотря вслед уходящему врагу, её рука всё ещё поглаживала собственную шею, на коже точно останутся синяки от его пальцев. Взгляд был наполнен злостью, ненавистью, которая с каждой секундой, словно снежный ком, нарастала в ней, девушка уже всецело желала ему отомстить, за то, что застал врасплох, за то, что заставил почувствовать, что он выше неё, сильнее, за то, что сделал её, хоть на несколько мгновений, слабой.
«Из-за таких, как ты, тех, кто поделил мир на правильных и неправильных, мы должны чувствовать себя изгоями, низшим слоем общества, который ничего не стоит» – пронеслось в её голове.
Она медленно спустилась и отправилась в свою каюту, войдя внутрь, она сразу же открыла книгу и прикоснувшись к ней оказалась в своём личном доме. Месте, куда она всегда может прийти, где есть всё, что ей необходимо, такое родное, вечное и всегда находящееся рядом. Пройдя ближе к арке, она зашла в спальню, выдержанную исключительно в тёмно-алых и чёрных тонах, эти цвета успокаивали, предавали ей радости, коей было слишком мало в жизни шатенки.
Сам же Дегран также направился к себе, Скрил его даже на порог не пустил, прикрываясь тем, что Линар отдыхает и сейчас устраивать разборки – не самое лучшее решение, которое можно выбрать. Терси, конечно, это не устроило, но озвучить он этого не стал, мужчина искренне надеялся, что создание маршрутка поможет ему залечить рану, которую так дерзко открыла Эсса несколькими минутами ранее.
«Она просто бредит, закончились аргументы, вот и несёт ересь, глупая девчонка. Моя судьба зависит только от меня, сейчас, когда я покинул дом, забрал Лию, когда меня ждёт высшая должность в совете Шиноу – она только в моих руках. Я сделал всё для этого и ни одна утлая шавка не смеет даже произносить подобную чушь в мой адрес. Если ещё раз даже заикнётся – пожалеет, в крайней случае можно заставить её самостоятельно уничтожить себя, не прибегая к силе» – размышлял блондин, стоя перед зеркалом.
Он уже стоял так, тогда, в шесть лет, перед зеркалом в своей комнате, Лие было всего два года, отцу едва ли была она интересна, после смерти их матери уже ничего не было как раньше, он словно обезумел.