– На северном причале, рядом с утёсом Миловича, там стоит корабль, узнаешь его по тёмно-синим парусам и названию, которое будет сложено сбоку, – тяжело выдохнул он. – «Логтовский посланник». Капитан прибудет на него ровно в семь часов утра и сразу двинется в путь.
Девушка учтиво кивнула на его слова и, поблагодарив, уже собиралась выйти прочь, но он стремительно обошёл барную стойку, равняясь с ней. Оба вышли из заведения, на улице уже был вечер, они отошли за паб, мужчина с опаской огляделся, надеясь, что их никто не слышит и не видит.
– Прошу тебя, будет осторожнее, в следующий раз о Крысоловке я хочу слышать что угодно, но только не оповещение о ей погибели, дорогая, – попросил он.
Эсса сложила руки на груди крестом, смотря на него, она была действительно благодарна ему за помощь, за то, что часто снабжал её информацией, когда она приезжала в Ароу, но ей явно не нравилось, когда начинают лезть в её дела и планы.
– Мне льстит, что ты так веришь в мой успех, Фис, – она прищурилась. – Но давай договоримся – у меня есть цели, которые я хочу осуществить и пусть я умру получая их, но они будут достигнуты.
Злость нотками звучала в её голосе, что лишь заставляло его беспокоится ещё больше о жизни и здоровье девушки.
– Читай морали и давай советы кому-нибудь другому, – грубо ответила шатенка и подошла ближе к нему. – До следующей встречи.
Эсса прошла мимо него и двинулась в сторону высотных зданий и строений. Он лишь тяжело вздохнул и сел на рядом стоявшую скамейку, устремляя взгляд на удаляющийся силуэт наёмницы, звавшей себя «Крысоловкой». Мужчина часто задавался вопросом, что могло случится в жизни девушки, если в шестнадцать лет она сбежала из родного дома и поселилась на улице, а после гордо обозначила себя членом криминальных кругов. Мир бывает жесток, по истине ужасен и заставляет нас идти на многое, но им овладевал самый настоящий ужас, когда он просто представлял, что приходилось делать ей в ещё считай детском возрасте, чтобы выжить.
Он познакомился с Эссой, когда ей было уже девятнадцать, к тому времени она промышляла исключительно воровством драгоценностей, денег и шулерством в местных азартных играх. Но постепенно её дела и заботы обретали оттенки всё темнее, первые заказные убийства принесли за собой каменное лицо и опустошённый взгляд, что уж говорить о том, когда ей приходилось пытать или мучить других ради информации. Однако время шло и сейчас это уже не вызывает в ней потрясений, её сердце и душа будто бы закрылись от этого плотной шторой, не желая видеть, что творит тело под влиянием желаний.
Любая работа, забота, поступок – дают нам яркие ощущения лишь в начале, когда же мы день за днём делаем одно и тоже, каким бы ярким, ужасным, бесчеловечным это не было – оно всё равно становится обыденным. Мы привыкаем к этому, учимся жить, если не в состоянии изменить, а в девяноста процентов случаев мы не можем этого сделать. Таким образом и рождается халатность, жестокость и жажда всё новых ощущений, ради получения которых мы шагаем всё дальше и дальше, пока не сорвёмся в пропасть.
***
Линар кинул последний взгляд на окно, за которым уже стояли сумерки, он подошёл к зеркалу, поправляя свою одежду и тренируя статное выражение лица, однако от первой же гримасы рассмеялся и отрицательно покачал головой, подходя к маленькому чемодану, в который складывал вещи. Он решил не брать с собой много, лишь самое важное и необходимое для него, то, что будет напоминать ему о доме и заставлять улыбаться каждый день, даже когда будет тяжело.
Вдруг со стороны входа послышались крики, звук разбивающихся предметов и десятки тяжелых шагов. Мальчик свёл брови к переносице и медленно подошёл к окну, смотря что там происходит…люди или же маги, нельзя было понять точно, заходили в замок. На них пыталась напасть стража, выходили люди и охрана, но те сразу и без разбора убивали. Глаза ребёнка широко раскрылись, когда он посмотрел к воротам, которые были при входе…дорога была устелена кучей трупов, убивали без разбора, лежали и женщины, и дети, и старики, и мужчины, а их кровь окрашивала каменную кладку.
Им овладел страх, он сковал всё тело и не давал даже пошевелится, сердце заколотилось сильнее обычного, а конечности стали холодеть. К глазам подступили слёзы от того, что он видел за окном собственных покоев, он знал этих людей с самого детства, а сейчас их кто-то убил, просто взял и убил в его родном доме. Дверь открылась и он, словно вновь очнувшись, оглянулся, Элай быстро закрыл дверь и отойдя дальше наложил на неё защитное заклинание, которое блестящей пеленой окутывало их. После он повернулся к ученику, лицо мужчины выражало злость, он моментально подошёл к Линару, беря его за плечи и присаживаясь рядом, чтобы смотреть прямо в глаза.