Снова ничего. Бить её по щекам не хотелось — Скотт по себе знал, что процедура не самая приятная. Он залез в её рюкзак и достал пластиковую бутылку с водой, которая примостилась на самом верху. Набрал полный рот воды и выплеснул Алекс на лицо.
Алекс нехотя открыла сначала один глаз. Затем другой.
— Снова ты? — Спросила она в пустоту.
— Да, детка, именно такой реакции я от тебя и ожидал. — Буркнул Скотт. — А теперь давай, поднимайся. Так, аккуратно.
Он приподнял её за руки и усадил на асфальт.
— Чёрт, моя голова… — Алекс прижала ладони к вискам, и скривилась от боли.
— У меня, к сожалению, нет с собой таблеток, извини. — Скотт развел руками, попутно осматриваясь. — Твою мать…
— Чего там? — Спросила Алекс.
— Глянь туда. — Ответил Скотт.
Алекс повернула голову и зависла. Через пару кварталов от них огонь поднимался почти до низкого серого неба. В дыму и сполохах пламени мелькали люди. До Алекс долетали крики.
— Там… — Алекс не нашлась что сказать.
— Жопа. — Закончил за неё мысль Скотт. — Давай, вставай, нам надо двигаться дальше.
— Они… там… — Алекс собиралась разреветься.
— Лейтенант, соберитесь. Мы не нанимались спасателями. К тому же… Вот, дерьмо. — Скотт нашел аккумулятор, который валялся в нескольких футах от них. Корпус его треснул, а жидкость маслянистой лужей растеклась по асфальту.
— Мы должны им помочь. — Сказала Алекс. Скотт на секунду замер.
— И с какого хрена? Ты не очень-то рвалась спасать своих солдат. А сейчас — рвешься помогать тем, кто нас едва на куски не разорвал. — Скотт навис над ней.
— Это разные вещи. Тогда, в пустыне другого выхода не было. А здесь — мы ещё можем им помочь. К тому же, тут женщины. Дети…
— Вот именно, Соня. Тогда сожрали бы всех. Сейчас они сами могут себя спасти.
— Ты бесчувственный мудак, Скотт! — Алекс кричала на него, чувствуя, что слёзы вот-вот польются.
— Может быть. Только живой. А теперь хватит подпирать жопой асфальт! Встала и пошла!
Алекс открыла рот, но слова из него не шли. Она поднялась на ноги и утерла слёзы тыльной стороной ладони.
— А аккумулятор? — Она только сейчас вспомнила про него.
— Забудь. — Бросил Скотт. — Нет у нас его больше.
— Ну, и какого хрена мы здесь делаем? — Мартин пытался казаться незаметным. Если бы не медленно сгущающаяся темнота на улице, это определенно было бы нереально.
— Ищем пацана. — Коротко ответил Джори, дымя сигаретой.
— Ты заметил, что это уже второй мальчик за два дня? — Мартин ехидно захохотал.
— Да. — Невозмутимо ответил Джори. — Только вот этого жрать нельзя. И засунь свои шуточки куда подальше, хорошо? Я, конечно, ценю твой тонкий юмор, только сейчас это вообще не смешно. Если мы и это дело просрём, Лекс нас сам с дерьмом съест. Усёк?
— Я понял. — Угрюмо пробубнил Мартин.
— Если бы ты ещё и понимал что-то — цены бы тебе не было… — Прошептал Джори, выбрасывая окурок на газон.
— А почему Лекс сам не пошел с нами? — Закономерно спросил Мартин.
— Он сказал, что у него какие-то дела. — Ответил Джори и потянулся за новой сигаретой.
— У него дела, а мы должны искать мальчишку сами. — Пробубнел он.
— Марти, я ни черта не могу тебя понять. Ты ведь так рвался на улицу. Ну? И чего тебе сейчас не нравится?
Воцарилась пауза. Мартин шумно сопел, перемещая свою, ставшую ещё больше, тушу.
— Погоди. — Внезапно вспомнил он. — А как мы узнаем, что это именно тот пацан? Лекс же нам ни фотографии не дал. Ничего такого.
— Марти, а ты сейчас представь себя, расхаживающего с фотографией или со сраным объявлением в руках. Здрасьте, а вы не видели этого мальчика? — Последней фразой Джори попытался скопировать Мартина. — Каково?
— Ну… — Задумчиво потянул Мартин. — Как-то же нам всё-таки надо его узнать.
— Как-то надо. — Согласился Джори с раздражением. — Лекс же говорил, что у парня будет что-то типа бледно-красной ауры. Ты чем слушал вообще?
— Я думал, он шутит. — Невозмутимо ответил Мартин.
— Мда… — Потянул Джори. — Да, Марти, Лекс пошутил. Сейчас мы будем останавливать всех мальчиков, и смотреть их паспорта.
— Это ведь сейчас сарказм был. — Джори так и не понял, было это утверждением или вопросом. Он лишь остановился на мгновение, косясь на своего огромного товарища, и сплюнул себе под ноги. А потом зашагал, тщательно стараясь ничего не говорить хотя бы в ближайшие несколько минут.