— Хорошо водишь? — Чохас поймал Рика в гараже задумчиво разглядывающим кроссовый байк.
— Предпочитаю два колеса.
— А как на счёт четырех?
Чохас стянул потрепанный брезентовый тент, и от души насладился реакцией гостя. Под тентом стоял старый «пустынный жук».
— Отлично. Машина апокалипсиса. — Ответил Рик, хлопая по капоту.
— Усиленная рама, форсированный двигатель с воздухосборником, «кенгурятник» из хромванадия. А ещё высокий просвет и диски в 20 дюймов. Как тебе, гринго?
— Пулемета не хватает. — Ответил Рик. Чохас засмеялся в ответ.
— Лучшее — враг хорошего. За пулемет, думаю, меня бы уже упрятали. — Сказал Чохас, набивая трубку.
— То, что он лежит в подвале, а не на машине, временная проблема, так ведь? — Рик с Чохасом обернулись на голос.
— Прекращай так пугать, парень. — Сказал Рик Умр Ату, появившемуся по своей привычке будто из ниоткуда.
— Да, пожалуй настало его время. — Сказал Чохас.
— Стой, у тебя и пулемет есть? — Спросил Рик. — Ты к чему вообще готовился?
— Видимо, к такому случаю. Паранойя… — Развел он уклончиво руками.
— К утру установишь? — Спросил Умр Ат.
— Постараюсь. — Ответил Чохас, выпуская клуб дыма. — Только если поможешь.
— Я помогу. — Ответил Рик.
— Нет. — Отрезал Умр Ат. — Отдыхай. Не хочу отправлять тебя в нокаут насильно.
— Как скажешь, мистер всемогущий. Как скажешь.
Мэйси ещё не спала. Она умостилась на диване в зале, и пыталась уснуть. На соседнем диване спал мальчишка. Рик встал возле него и попытался понять, что в нем такого особенного. Мальчишка, как мальчишка. На вид лет четырнадцать-пятнадцать. Немытый и загнанный, дергается и стонет во сне. И уродливая татуировка на всё лицо. Рик не хотел думать, при каких обстоятельствах он её заработал.
— Он когда себя в зеркало увидел, сначала в обморок упал. — Полушепотом сказала Мэйси.
— С чего бы это? — Спросил Рик.
— Страж перенес его сознание в другое тело. Так он сказал.
— Кто? Мальчишка или Умр Ат?
— Салли. Мальчик. — Ответила Мэйси.
— Охренеть можно. У меня уже голова не варит. — Сказал Рик, усаживаясь на стул. — Слишком много всякого потустороннего дерьма на один маленький город.
— Может, мы потому и не видим всего этого, оттого, что не готовы. Я поначалу тоже пугалась сильно. Потом привыкла.
— То есть, ты уже давно видишь подобные вещи? — Спросил Рик.
— Да. — Беззаботно улыбнулась Мэйси.
— Чёрт, а все считают тебя немного «того». Я и сам так думал до недавнего. Проси уж.
— Я привыкла уже. В этом моё преимущество перед обычными людьми. Идёшь спать?
— Да, пожалуй. — Рик устроился на одном с ней диване.
— Рик? — Прошептала она.
— Да.
— Ты ведь вернешься?
— Очень на это надеюсь. — Ответил он.
Мэйси ещё долго слушала его размеренное сонное дыхание. Она обняла его покрепче, и старалась гнать от себя навязчивую мысль, что эта ночь будет их последней. Что-то говорило, что Рик не вернется из пустыни. Ближе к рассвету она заснула тревожным беспокойным сном под приглушенное рычание дизельного генератора на улице.
Когда Скотт проснулся, Алекс ещё спала. Он слышал её сонное, с хрипами дыхание. Тихо взял свои вещи, и стараясь произвести как можно меньше шума, покинул комнату. В зале все спали. Рик в обнимку с Мэйси, Салли в немыслимой позе свисал с дивана и посапывал с открытым ртом.
Скотт не сразу заметил Умр Ата. Тот стоял возле огромного окна, и смотрел на улицу.
— Скоро рассветет, Скотт. Пора собираться.
— О’кей. — Сказал он. — Только можно я вначале позавтракаю. Я, кажется, с позавчера питаюсь алкоголем.
— Можно. — Не отрываясь от созерцания пустыни, ответил Умр Ат.
На кухне Скотт обнаружил яйца и бекон. Чохас, будто услышав, что на кухне хозяйничает кто-то, кроме него, незамедлительно явился с негодующим взглядом, и принялся варить кофе. Рик и Салли вошли на кухню, когда завтрак был почти готов. По их недовольным лицам Скотт понял, что их разбудили. Рик отказался от еды, налив себе только чашку кофе. Салли отказался от еды вовсе, сказав, что его и без того тошнит.
— Я выгнал тачку на улицу. — Сказал Чохас, прихлебывая кофе. — Надеюсь, вы справитесь.
— Я тоже надеюсь. — Сказал Рик.
— И хоть бы кто чего хорошего сказал напоследок. — Сказал Скотт с набитым ртом.
— Напоследок тебе на похоронах скажут. — Задумчиво изрек Чохас. Салли прыснул со смеху, а Скотт чуть не подавился.